Задачи, поставленные полку на 1961 год :
— организовать непрерывное и устойчивое управление подразделениями полка. Обеспечить несение боевого дежурства;
— принять меры по укреплению воинской дисциплины;
— организовать правильную эксплуатацию ракетной, специальной и других видов техники. Создать необходимые условия для хранения боезапаса ракет, ГЧ и КРТ. Исключить поломки и повреждения ракетной техники, автопроисшествия. Улучшить техническое обслуживание;
— принять дополнительные меры по улучшению хода строительства боевых объектов жизнедеятельности, по выполнению и сокращению плановых сроков строительства;
— организовать всестороннее обеспечение несения боевого дежурства. Улучшить тыловое обеспечение.
1961 год начался с кропотливой работы по внедрению требований Положения в жизнь. Разрабатывались документы, пересматривался состав дежурных расчётов, отрабатывались вопросы по сбору личного состава по тревоге и занятию ими боевых постов, развёртыванию техники на стартовых площадках. Отрабатывались вопросы подготовки ракет к пуску в соответствии с новыми временными нормативами. Отрабатывались задачи по совершению маршей при транспортировке ракет и заправочного оборудования со станции выгрузки Гардене.
Указанные вопросы отрабатывались в ходе проведения КЗ, которые проводились, как правило, в тёмное время суток. Транспортировка крупногабаритной техники, ракет и ГЧ — только ночью. Таково было веление времени. Вопрос — где в сказке А.Н. Толстого про Буратино говорится о РВСН? «Прошёл день, наступила ночь. И в стране дураков закипела работа ». Может быть грубовато, но точно.
В начале года к отправке на ГЦП готовился 2-й ракетный дивизион . В это время решался вопрос об увольнении из рядов Вооружённых Сил по состоянию здоровья командира 2-го дивизиона капитана А.А. Александрова. Было принято решение направить со 2-м дивизионом командира 1-го дивизиона, уже капитана В.Е. Рушева.
В качестве командира 5-й стартовой батареи был направлен командир 3-й батареи ст. лейтенант В.П. Перескоков. Должность командира 5-й батареи была вакантной, так как назначенный на эту должность в 1960 г. Л. Смирнов вскорости от неё отказался.
На полигоне четыре боевых расчётов 2-го дивизиона (5-я стартовая батарея — В.П. Перескоков, 6-я — Ф.И. Запорожцев, 7-я — В.Ф. Гимонов, 8-я — А.В. Сомов) после дополнительной учёбы и сдачи зачётов, успешно провели четыре учебно-боевых пуска ракеты Р-12 (8К63). Личный состав батарей и обслуживающих подразделений был допущен к самостоятельной работе по подготовке и пуску ракеты 8К63.
Роль Валентина Ефимовича Рушева в истории полка в первый, самый сложный период его становления и при подготовке к заступлению на боевое дежурство была заметной, но неоцененной. По прибытию с полигона, в августе 1961г, по ряду причин В.Е. Рушев перешёл в ртб (Елгава). Вместо него командиром 1-го дивизиона был назначен В.П. Хилькевич (из моряков)
Уволился в марте 1961 года по состоянию здоровья и командир 2-го дивизиона капитан А.А. Александров, вместо него был назначен капитан И.Г. Пармон (командир батареи Таурагского полка).
15 апреля 1961 г. в 1-й дивизион поступил боезапас ракет, ГЧ и КРТ. Дивизион с этого времени приступил к несению боевого дежурства в составе 4-х наземных пусковых установок с ракетой Р-12 (8К63), находясь в боевой готовности №4 .
Боевое дежурство осуществлялось дежурными сменами продолжительностью две недели. В состав дежурной смены стартовой батареи включалось по два офицера от каждой батареи. Причём в дежурную смену офицеров подбирали таким образом, чтобы они представляли всех специалистов сборного расчёта. Это была головная боль начальника штаба дивизиона. Такой состав офицеров обеспечивал руководство личным составом каждой батареи на первом этапе подготовки ракет к пуску до прибытия остальных офицеров из «зимних квартир». А в случае их задержки, позволял поочерёдно вести подготовку ракет и осуществлять пуск.
Началась плановая переподготовка на ракетные специальности офицерского состава, прибывшего из других видов и родов войск, училищ. Отсутствие необходимой учебной литературы, учебной базы, привлечение офицеров к строительно-монтажным работам на БСП, решение различных хозяйственных работ не позволили в достаточной степени организовать в полку боевую подготовку офицерского состава. Переподготовка по изучению ракеты Р-12 и наземного оборудования ракетного комплекса 8П863 проводилась на трёхмесячных курсах при Рижском и Ростовском высших артиллерийских инженерных училищах, на ракетном факультете академии им Ф.Э.Дзержинского, в армейской школе младших специалистов гор. Остров, на 4-ом ГЦП.
Вывод подразделений полка в недооборудованные ОПР, который начался в 1960 г., негативно сказалось на состоянии воинской дисциплины. Резко увеличилось количество происшествий и грубых нарушений. Негативно сказалось и совместное проживание личного состава дивизионов с военными строителями. Серьёзную озабоченность вызывали вопросы расквартирования и организации быта личного состава. Личный состав размещался в армейских палатках (за исключением одной-двух батарей, которым посчастливилось сразу занять временные сборно-щитовые бараки — казармы). По мере убытия строителей, остальные подразделения дивизионов также занимали освобождающиеся бараки. Жили скученно — по два подразделения в одном помещении, все удобства на улице. Солдатские столовые были развёрнуты в паркогаражных группах. Пищу готовили в походных кухнях, вода привозная. Офицерский состав питался солдатским пайком из общего котла. Шла борьба на выживание. Много нареканий было на банно-прачечное обслуживание. Личный состав для помывки вывозили в близлежащие населённые пункты: 1 дивизион — в посёлок Аури (10 км); 2 — сначала в Жагаре, а после завершения строительства бани в первом дивизионе — в первый дивизион (20км).
Эти поездки вызывали недоумение, так как терялся весь смысл легенды прикрытия — «Техсклады», а личного состава — несколько сотен. Недовольны были и представители КГБ. Для перевозки использовали автомашины с тентами. Летом — пыль, что мылся, что не мылся, зимой — холод, а отсюда и простуда. Культурный досуг солдат и сержантов содержательностью и разнообразием тоже не отличался. Увольнение никто не отменял, но пойти, собственно говоря, было некуда. Коллективные выезды на танцы являлись высшим и практически единственным достижением культурно-массовой работы. Правда такие выезды, за редким исключением, заканчивались потасовками и драками со строителями из-за девушек. Нарастало недовольство и среди офицерского состава.
Появились случаи мародёрства по отношению к местному населению, как со стороны военнослужащих полка, так и со стороны военных строителей. Кто же их разберёт — все в одинаковой военной форме.
Характерные случаи.
Вокруг всех трёх дивизионов, вдоль дорог были индивидуальные хутора, отличающиеся по образу жизни от российских деревень. Здесь больше замкнутости, единоличное ведение хозяйства и крайне редкое проявление гостеприимства со стороны жителей. В то же время у них в большей степени было проявление честности, уважения к частной собственности. Хуторяне не знали, что такое замки, пока не пришли «наши».
Особую «головную боль», довольно часто, приносили пропажи бидонов с молоком и молочных продуктов. У местного населения было принято молоко сдавать на переработку на молокозаводы, а так как хутора располагались вдоль дорог на приличном расстоянии, хуторяне объединялись в кооперативы и по очереди отвозили молоко на молокозавод. Бидоны с молоком выставлялись в определённых местах дорог. В установленное время «молоковоз», проезжая по дороге, собирал бидоны и вёз на молокозавод, а на обратном пути развозил пустую тару и молочную продукцию, кто что заказывал. Хозяева хуторов, когда им было удобно, эту тару забирали. По этим же самым дорогам постоянно ездили и военнослужащие полка и строители. Ну и, порой, лакомились «халявными» молочными продуктами. И кто бы их ни взял, наш военнослужащий или строитель, все претензии со стороны местного населения предъявлялись «грабителям, оккупантам», то есть нам.
По утрам (особенно по понедельникам) на КПП дивизионов частенько устраивались разборки: кто с претензией по молочным вопросам, требуя вернуть хотя бы пустую тару; кто разыскивал свой велосипед — основное средство передвижения хуторян и самовольщиков; предъявлялись претензии и об исчезновении лошадей. Велосипеды и лошади порой обнаруживались у проволочного забора жилой зоны. На таком «бесхозном» велосипеде перемещался по территории 1-го дивизиона начальник штаба майор Щербаков. Были случаи «экспроприации» мелкого скота (барашек и ягнят), рожки да ножки, которых находили на жилой зоне. И попробуй, разберись — кто это сделал?
О случаях мародёрства, расценивая их как политические действия, докладывалось местным гражданским руководством на высшие инстанции, а оттуда уже раздавались грозные обвинения в адрес военных. Поэтому одной из основных задач командования полка (дивизионов) состояла в налаживании добрососедских отношений с местным населением. «Откупались», как правило, выделением транспорта, выполнением целого ряда сельхозработ (помощь в уборке овощей, заготовке кормов), выполнением строительных работ. Потери местного населения компенсировались в виде личных денежных средств и спирта. В отдельные дни руководители местных органов сами просили помощи и получали её в нужном количестве. Всё это позволяло снизить накал страстей и быть добропорядочными соседями.
В 1961 г. наряду с вопросами повышения боевой готовности, в полку большое внимание стало уделяться вопросам инженерного обеспечения — маскировке, укрытию личного состава, организации охраны и обороны. Вплотную вопросами маскировки стартовых площадок и сооружений БСП начали заниматься с середины 1960 г., после посещения Таурагского полка министром обороны Маршалом Советского Союза Р.Я. Малиновским. Ему был организован показ ракетного вооружения на БСП и порядок действий личного состава при подготовке ракеты к пуску. Как вспоминают, министр обороны не очень вникал в пояснения и в тоже время увлечённо рассказывал о своей боевой службе в годы ВОВ, а в конце высказался: «Я не увидел элементов маскировки и защиты личного состава ». Вопросы инженерного обеспечения встали в один ряд с вопросами боевой подготовки.
В 1960 г. маскировочные работы ограничивались многократной пересадкой в ящики деревьев и кустарников и расстановкой их на стартовых площадках, перекраской в зелёный цвет зданий, сооружений и всей наружной наглядной агитации. В 1961 г. пошли дальше. Для маскировки позиций и техники, кроме табельных масок, вручную из проволоки и зелёной полихлорвиниловой плёнки изготовляли десятки километров маскировочных гирлянд, которые развешивались над стартами, складами КРТ, на отдельных участках дорог. В батареях, были созданы бригады и между ними, было организовано соревнование — кто больше накрутит гирлянд. О количестве изготовленных гирлянд (в метрах) ежедневно докладывалось по линии КП (с нарастающим итогом) в штаб дивизии. В передовиках числились 1,5,8 батареи. Модернизировали и переносные ящики для естественных и искусственных насаждений, сделав их передвижными, в результате чего со складов службы спецвооружения исчезли все имеющиеся там подшипники.
Производили дернование бетонных поверхностей, стартовые площадки засыпали торфом. Вот воспоминание одного из участников тех событий: «…У нас были попытки маскировать не только технику, но и все подъездные дороги к стартам. По окрестным лугам резали дёрн (это сколько же его надо было?) и закладывали им бетон, оставляя только одну колею для машин. Всем водителям было приказано под страхом суровой кары ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не заезжать на дёрн. Но пошли дожди, постепенно всё раскисло и расползлось. А тут ещё и слух пошёл, что, дескать, возможный противник запустил спутник, который видит бетон на метровой глубине. И снова нам работа. На этот раз всё сгребли и вывезли. Затем бетонку тщательно вымыли нейтралками и больше никому такая блажь в голову не стукнула. А, представьте, что было бы зимой, когда «пятаки» (так мы называли стартовые площадки) должны были быть очищены от снега и льда до бетонки. Снег идёт, а мы всё чистим. Запомнилось выражение: «На позицию снег падать не должен». Вот и маскировка: всё кругом бело, а пятаки и дороги к ним — чёрные. … ».
Действительно, вся проделанная работа, как выяснилось позже, была не эффективна. Искусственная плёнка на фотосъёмках чётко выделялась и отличалась от живой растительности. На спутниковых снимках чётко просматривались места размещения боевых позиций с указанием точных координат. Какой дурак поверит, что в лес, в никуда , были проложены бетонные дороги и просеки с ЛЭП.
Координаты боевых позиций рдн:
1 — 5628"43,07" с.ш. 2320"35,93" в.д.
2 — 5623"14,35" с.ш. 2319"24,78" в.д.
3 — 5624"22,67" с.ш. 2336"49,44". в.д.
В последующие годы «игры в маскировку» были прекращены. Больше внимания стали уделять повышению живучести и скрытию состояния боевой готовности и проводимых мероприятий.
Развернулись работы по повышению защищённости сооружений БСП, прежде всего от обычных средств поражения. Началось интенсивное строительство стационарных укрытий для личного состава. Для возведения убежищ на 20-30 человек использовались железобетонные конструкции промышленного изготовления.
В 1961 г. началась усовершенствоваться система охраны и обороны дивизионов . Начали устанавливаться проволочные ограждения технической системы охраны «Сосна», были составлены планы охраны обороны, намечены рубежи обороны, определены силы и средства. По периметру БСП в пределах видимости друг друга были оборудованы огневые точки, а на подступах к БСП в угрожаемый период планировалось выставление дозоров и патрулей.
В октябре директивой Генерального штаба вооружённых сил № ОРГ/9/61948 от 17 октября 1961 г. , по Решению Военного совета РВ, с целью сохранения боевых традиций 29 ракетной дивизии, по преемственности, было передано Боевое гвардейское знамя 51-ой гвардейской стрелковой дивизии. Одновременно были вручены (переданы): орден Ленина с грамотой Президиума Верховного Совета СССР и орден Красного Знамени. С этого времени дивизия получила наименование — 29-я гвардейская ракетная Витебская ордена Ленина Краснознамённая дивизия . Всему личному составу дивизии были вручены знаки «Гвардия », а в удостоверениях личности офицерского состава записано звание «Гвардии…»
10 декабря 1961 г. на боевое дежурство заступил 2-й ракетный дивизион в составе четырёх наземных пусковых установок с ракетой Р-12 (8К63) . Командир дивизиона майор И.Г. Пармон.
1962 г. занимал особое место в жизнедеятельности полка. В июне этого года командование дивизии готовило 79 ракетный полк (Плунге) в составе 2-х наземных дивизионов к выполнению важнейшего государственного задания по предотвращению американской угрозы на Кубе. Это в какой-то мере затронуло и наш полк. Полк не только участвовал в перевозке грузов для 79 рп, но принял и временно разместил на своей территории часть подразделений Омского полка, прибывшего на замену убывающего 79 рп, с целью их обучения и доукомплектования, как офицерским составом, так и техникой.
А в период Карибского кризиса, с 14 октября (США с помощью фотосъёмки обнаружили присутствие РСД на Кубе) по 22 ноября полк в составе РВСН получил первое «боевое крещение». 22 октября , впервые в истории РВСН, по боевому сигналу были вскрыты боевые пакеты Генерального штаба Вооружённых Сил СССР и приняты к исполнению заложенные в них боевые распоряжения. Хотя казарменное положение в РВ было введено ещё с 11 сентября, но эта дата под сомнением.
Сигнал на КП полка и дивизионов был получен во время обеденного перерыва, при приёме пищи. Большинство личного состава было в столовых. По команде «Боевая тревога » всех как ветром сдуло — выскакивали и через двери и через окна. Вначале чувствовалась какая-то растерянность — кто сразу на БСП устремился, кто за оружием в казармы. И хотя все всё знали, но элемент внезапности всё равно сработал. Это проявилось и при получении оружия офицерами и при получении «секретчиками» батарей технической документации. Нормативы по занятию боевых постов и по выводу выводу техники на стартовые позиции были выполнены.
Всё шло своим чередом, пока не вмешался Главный штаб. Хотя пакеты были вскрыты и боевые распоряжения вступили в действие, следом пошли устные указания вышестоящих командиров, ограничивающие действия личного состава и отменяющие те или иные операции боевых графиков. Вставали вопросы: готовить ГЧ к боевому применению или нет, заправлять заправочные ёмкости КРТ или нет? И так по многим вопросам, которые должны были решать вышестоящие штабы, вплоть до Главного штаба РВ. На КП в действиях должностных лиц чувствовалась нервозность и не уверенность в правильности отданных ими распоряжений. При вскрытии пакетов у многих дрожали руки.
Тем не менее, полк , с некоторыми ограничениями, был приведён в повышенную боевую готовность . Личный состав выдержал все испытания. Боевые ракеты были подготовлены к стыковке боевых ГЧ, которые были переведены в высшую готовность — СГ-5 (ядерные боезаряды были извлечены из контейнеров и уложены на сборочные стенды). Весь личный состав полка и ртб находился в позиционном районе, дежурные смены на БСП. Офицерский состав был переведён на казарменное положение. На КП постоянно находился кто-нибудь от командования полка и дивизионов. Через некоторое время обстановка в полку нормализовалась: до личного состава постоянно доводилась международная обстановка; проводились партийные, комсомольские и строевые собрания на которых собирались заявления желающих убыть на защиту Кубы, выполнить свой интернациональный долг.
Всему этому предшествовала череда событий во взаимоотношениях СССР и США. Военно-политическая обстановка начала постепенно накаляться с начала 1962 года:
— возобновились с обеих сторон испытания ядерного оружия. Так, в СССР, в июле на различных высотах были произведены ядерные взрывы с целью исследования влияния поражающих факторов ядерного взрыва на радиосвязь, радиолокаторы, авиационную и ракетную технику. А в сентябре месяце была проведена операция «Тюльпан» по испытанию БРСД Р-14 с ядерными зарядами;
— США начали размещать свои ракеты «Юпитер» (дальность полёта 3000 км.) на территории Турции и Италии, способных перекрыть всю европейскую часть Советского Союза. В апреле 1962 г. 50 единиц ракет «Юпитер» заступили на боевое дежурство, из них 15 — на территории Турции, с подлётным временем к целям на территории СССР — 10 мин;
— в феврале 1962 г. США было введено эмбарго на торговлю с республикой Куба;
— создавалась реальная угроза американской интервенции на остров Куба. Участились провокации в территориальных водах и на территории «острова Свободы» (операция «Мангуст»).
В апреле 1962 г. у Н.С. Хрущёва — первого секретаря ЦК КПСС и одновременно Председателя Совета Министров СССР — созрела идея: «…запустить ежа в штаны дяде Сэму… », используя для этого остров Куба, как базу советских БРСД. Совет обороны СССР 15 мая принял решение о военной помощи Кубе и переброске советского контингента войск на её территорию.
С середины июня, по решению советского правительства, началась операция «Анадырь» — стратегическое учение с перебазированием советских войск и техники в различные районы Советского Союза (в том числе и на Чукотку). В ходе операции на Кубу планировалось перебросить: ракетные комплексы с БРСД Р-12 и Р-14; оперативно-тактические ракеты «Луна» (дальность стрельбы 60 км.) и крылатые ракеты с ядерными боеголовками; бомбардировщики Ил-28 с ядерными бомбами; зенитно-ракетные комплексы С-75; мобильные противокорабельные крылатые ракеты. В перевозке войск было задействовано 85 судов, которые совершили 183 рейса на Кубу и обратно.
Командующим группировки советских войск на Кубе (ГСВК) был назначен командующий Сев.-КавкВО генерал армии И.А.Плиев. Он имел полномочия применить ядерное оружие (в том числе и баллистические ракеты) в случае полномасштабного вторжения США на Кубу. Группировкой Ракетных войск на Кубе командовал генерал-майор Л.С. Гарбуз (с 1954 г. по 1958 г. — командир 85 инженерной бригады РВГК). Основной ударной силой была 51 ракетная дивизия (командир генерал-майор И.Д. Стаценко), куда входил и 79 рп с двумя ракетными дивизионами (командир полковник И.С. Сидоров).
Интересная информация о ходе переброски.
Переход через Атлантический океан совершался в среднем в течение 13-15 суток. Капитанам морских судов были вручены секретные конверты (пакеты), которые они должны были вскрыть совместно с начальниками воинских эшелонов. Пакеты вскрывались дважды: после выхода из порта и после прохождения Гибралтара или Северных проливов.
Запись на лицевой стороне пакета:
Капитану судна
Начальнику воинского эшелона
Пакет вскрыть совместно, после прохождения …
В пакет были вложены.
А. — Приказ за двумя подписями: министра обороны и министра морского флота :
1. Судну следовать на остров Куба. Порт назначения — Ла-Исабела.
2. Разрешается объявить о пункте назначения всему личному составу.
3. Провести необходимую разъяснительную работу среди членов КПСС, ВЛКСМ и всего личного состава о выполнении особого правительственного задания.
Приступите к изучению материалов о Кубе (в пакете).
4. По прочтении и уяснения содержания, настоящий документ уничтожить.
Б. — Отдельное специальное распоряжени е:
При явной угрозе захвата судна капитан судна и начальник воинского эшелона должны принять все меры к организованной высадки личного состава за борт на все имеющиеся спасательные средства и затопить судно.
Суда сопровождали семь ударных подлодок ВМФ СССР.
К середине октября примерно половина из 36 доставленных на остров ракет Р-12 была готова к стыковке ядерных ГЧ и к заправке КРТ. Три ракетных полка заступили на боевое дежурство.
В зоне досягаемости наших баллистических ракет и бомбардировщиков оказались:
города Вашингтон, Чарльстон, Новый Орлеан;
базы ВВС на мысе Канаверал и вся территория Флориды.
Американцы были в замешательстве. Ведь подлета советских бомбардировщиков с ядерными бомбами они ожидали со стороны Арктики, по кратчайшему расстоянию через Северный полюс, и вся система ПРО была расположена на севере США. А тут опасность с юга.
Однако размещение советских ракет на острове Куба не осталось не замеченным. К этому приложил руку и предатель — офицер ГРУ полковник О.Пеньковский (арестованный 22 октября 1962 г.).
14 октября самолёт-разведчик U-2 американских ВВС сфотографировал стартовые площадки для запуска БРСД.
Дальнейшие события разворачивались следующим образом:
— 22 октября . Президент США Д. Кеннеди выступил с обращением к американскому народу, объявив о наличии на Кубе советского «наступательного оружия» и предупредил о возможности термоядерной войны. Президент сообщил: что американцы готовят десант на Кубу; что для будущих русских пленных на полуострове Флорида готовится лагерь; что на Кубу прибыл Микоян и готовятся предварительные переговоры и что он даже не улетел в Москву на похороны своей жены.
— 22 октября . Министр обороны СССР приказал привести Вооружённые Силы страны в состояние повышенной боевой готовности , отменить отпуска и задержать демобилизацию старших возрастов.На Кубе была объявлена всеобщая мобилизация.
— 23 октября. Президент США подписал директиву об установлении морского карантина (блокады) в отношении Кубы.Военные корабли США (порядка 180 единиц) получили приказ в 500 мильной (926км.) карантинной зоне вокруг Кубы задерживать и досматривать все торговые суда, следующих на Кубу и обратно.
К этому времени на Кубу шли 30 советских кораблей и судов, в том числе сухогруз «Александровск» с грузом ядерных боеголовок (24 для БРСД и 44 для крылатых ракет) и 4 корабля, на борту которых находились два дивизиона с БРСД Р-14. Приближались 4 дизельных подлодки с ядерным оружием на борту.
Американские военные моряки получили приказ остановить их и если потребуется — огнём. Н.С. Хрущёв отдал приказ советским судам остановиться на линии блокады.
На Кубе было объявлено военное положение, советские войска на острове приведены в полную боевую готовность. В боевую готовность «критическая» (первый и единственный раз в историю США ) были приведены и американские войска, как на континенте США, так и в Европе. К участию в конфликте готовились и войска НАТО.
— 24 октября . На заседании Совета Безопасности ООН Советский Союз упорно продолжал отрицать наличие на Кубе ядерных ракет. Обстановка накалялась.
— 26 октября . Кеннеди отдал приказ о подготовке к вторжению на Кубу. Хрущёв официально признал наличие на территории Кубы советских ракет. Переговоры продолжались. В эти дни над Кубой, с целью устрашения дважды в сутки проносились эскадрильи американских самолётов.
— 27 октября . «Чёрная суббота» Карибского кризиса . Над Кубой был сбит самолёт-разведчик «Локхид U-2».
Президент США принял решение — через двое суток начать бомбардировку советских ракетных баз и приступить к военным действиям против Кубы. Три ракетных полка на Кубе были готовы нанести ракетно-ядерный удар со всех 24 стартовых позиций. Одновременно на территории СССР в боевую готовность были приведены РВСН, Войска ПВО, Дальняя авиация.
— 28 октября . В результате переговоров в ночь на 28 октября без консультации с Кубинским руководством, советское руководство решило принять американские условия: США не будут вторгаться на Кубу, если Советский Союз уберёт с Кубы своё наступательное оружие.
Министр обороны СССР издал директиву № 76665, в которой приказал демонтировать стартовые площадки ракет, а 51-ю ракетную дивизию в полном составе вернуть обратно в Советский Союз. С 29 по 31 октября демонтаж площадок был полностью завершён, а с 5 по 9 ноября ракеты и бомбардировщики Ил-28 с острова Куба были вывезены. 12 декабря советская сторона полностью завершила вывод личного состава, ракетного вооружения и техники. Перевозка осуществлялась под жёстким контролем со стороны США.
Вот воспоминания очевидца тех событий:
«….Наши транспорта за пределами территориальных вод Кубы (кубинское руководство категорически запретило производить досмотр в своих территориальных водах) ложились в дрейф и ожидали прибытия американской инспекции. Ракеты расчехлялись. Сначала транспорта подвергались облёту на малой высоте самолётом-разведчиком, а затем над ракетами, на высоте нескольких метров, зависали вертолёты, фотографируя и считая их по штучно. Было обидно и унизительно…. ».
Надо сказать, что решение — убрать с Кубы советские ракеты — было принято без согласования с кубинским руководством.
21 ноября 1962 г. США сняли морскую блокаду острова Куба, а через несколько месяцев были выведены и американские ракеты «Юпитер» с территории Турции.
Хотя обстановка вокруг Кубы разрядилась 28 октября, команда на приведение РВ в состояние постоянной боевой готовности была получена только 22 ноября 1962 г.
Жизнь перешла в нормальное мирное русло.
Мало кто знает, что название «Анадырь» не случайное. Какое отношение эта северная Чукотская река имеет к тропическому острову? Название «Анадырь» в начале 50-х годов придумал И.В. Сталин для другой боевой акции на Чукотке. Согласно его замыслу, на Чукотке, для вторжения на Североамериканский континент должна была сосредоточиться советская миллионная армия. В назначенный день армия пересекает Берингов пролив и — Аляска захвачена. Дальше, как говорят, — «дело техники». Сталин умер 5-го марта 1953 года, так и не осуществив задуманное. А красная папочка с надписью «Анадырь» — осталась. Эстафету сталинской идеи подхватил Н.С. Хрущёв. Только грозить Америке на этот раз решил не с севера, а с юга. Сталинское название операции «Анадырь» решил не менять. В своё время, в 1957 году, на Чукотке, на Анадырьском аэродроме была развёрнута база самолётов-ракетоносцев, а в 10 км. от аэродрома — база хранения ядерных боевых зарядов. На Чукотке же был развёрнут и ракетный полк с ракетой Р-12. Позже всё зто было ликвидировано.
Вот такая история. Хотите — верьте, хотите — нет.
1963 г. стал годом практической реализации и внедрения в жизнь опыта, приобретённого РВ при участии в стратегической операции «Анадырь».
В феврале в связи с новой организационно-штатной структурой в полку были проведены организационные мероприятия :
— был расформирован дивизион транспортировки и заправки ракет . Отделения заправок со штатной техникой вошли в состав стартовых батарей, образовав четвёртые заправочные отделения;
— для транспортировки ракет и КРТ (со станции выгрузки и между дивизионами) была сформирована батарея подвоза (командир батареи В.Г. Тучков), с двумя отделениями: отделение подвоза ракет и отделение подвоза КРТ;
— в стартовых батареях были сокращены офицерские должности : в стартовом отделении — техник по наводке; в электроогневом — техник борта, (значительно позже, где то в 70 годах, был сокращён и техник двигательного отделения).
Встал вопрос о перераспределении функциональных обязанностей в составе боевых расчётов и подготовке солдат и сержантов к работе за офицеров. Новая организационная структура стартовых батарей, изменение исходного состояния заправочных средств (они были размещены на БСП дивизионов) предусматривали и изменение временных нормативов по подготовке ракет к пуску. Стартовые батареи приступили к отработке задач по сокращённым графикам. Здесь уместно напомнить, что в конце 1962 г. в группе по разработке штатов в Главном штабе РВ участвовал командир 5-ой батареи А.М. Платков;
— в штат управления наземных дивизионов была введена должность заместителя командира дивизиона . В первом дивизионе был назначен Б.К. Тырцев, во втором — Е.И. Лысиков, занимающий до этого должность начальника штаба дивизиона.
— в Вооружённых Силах был организован приём на военную службу женского контингента . В полк прибыло около 70 человек в возрасте 19-23 лет из военкоматов Латвии и Литвы. Все они прошли курс молодого бойца в Добеле-2, приняли присягу и были распределены в штабы, на пункты связи, медпункты и в тыловые службы.
Весной 1963 г. в целях повышения живучести наземных пусковых установок, в соответствии с распоряжением ГШРВ о более широком использовании подвижных свойств ракетного комплекса Р-12, в полку была проделана большая работа по рекогносцировке, выбору , согласованию с местными органами и утверждению запасных полевых районов (ЗПР) .
Было выбрано по одному ЗПР для первого и второго дивизионов.
ЗПР 1-го дивизиона располагался в лесном массиве в районе населённого пункта Аннениеки, в 25км. от основного позиционного района (ОПР), справа от трассы Добеле — Лиепая (Салдус). ЗПР 2-го — за станцией Гардене в 45км. от ОПР.
Были определены места стартовых площадок для каждой батареи, оборудованы подъездные пути. Сложней всего было во 2-ом дивизионе, так как на маршруте движения колонн были крутые повороты, и сужение проезжей части дорог (особенно при въезде в Тервете). В районе станции Гардене надо было преодолеть мост и железнодорожные пути. На стартовых площадках были вырыты аппарели для размещения агрегатов наземного оборудования, окопы по периметру. Эти работы были проведены ББО полка.
В штабах полка и дивизионов, совместно со службой главного инженера полка были произведены все расчётные данные (графики) по выполнению дивизионами задач из ЗПР. Расчёты ОПД дивизионов подготовили полётные задания для возможного пуска ракет.
К июлю ЗПР были подготовлены . К этому времени стартовые батареи уже были укомплектованы сборно-разборными стартовыми площадками СП-6 и кранами для их установки (по два крана на дивизион). В каждом дивизионе в ОПР была оборудована учебная площадка для тренировок стартовых батарей по установке СП-6 и пусковых столов.
С водительским составом и офицерами были проведены марши с отработкой дисциплины марша (скорость, интервалы между машинами и колоннами) и способов управления колоннами на марше. Были проведены инструктажи по особенностям маршрутов движения.
В июле 1963 г. командующим армией генерал-полковником Ф.И. Добышем, при участии представителей ГШРВ, с полком было проведено опытное учение на тему «Управление ракетным полком при нанесении ядерного удара в начальный период войны из ЗПР».
На учение привлекались: управление полка (командир полка полковник Данильченко), первый дивизион (командир дивизиона майор Марков), второй дивизион (командир дивизиона майор Пармон), подразделения обеспечения. Это было не только первое учение такого рода в РВСН, но и, вообще, первый одновремённый выход 8-ми стартовых батарей полка в ЗПР. Марш совершался батарейными колоннами.
В ходе 10-ти суточного нахождения в ЗПР производились фортификационные и маскировочные работы, стартовые батареи неоднократно проводили тренировки по установке СП-6, уточнялись временные параметры по выполнению тех или иных действий. Большое внимание уделялось организационным вопросам по охране и обороне, соблюдению режима, организации жизнедеятельности в полевых условиях. Всё прошло успешно, однако «мост Шкаликова» запомнился надолго.
По окончании учения командующим был проведён разбор. Опытное учение показало необходимость совершенствования маршевой и полевой выучки личного состава, проведения систематических тренировок по установке СП-6, более качественного решения вопросов обеспечения жизнедеятельности и службы войск. Одним из выводов учения было то, что крупногабаритную технику, в силу ходовых особенностей, не целесообразно перемещать в составе батарейных колон. В будущем перемещение дивизиона в ЗПР осуществлялось отдельными колоннами: колонна батарейной техники, колонна установщиков, колонна заправочной техники, колонна с боезапасом.
На основе выводов учения в РВ были заложены основы выполнения боевых задач ракетными полками с полевых боевых позиций. Было разработано и введено в действие Наставление по занятию полевых районов наземными дивизионами, имеющих на вооружении ракеты Р-12 .
После проведения опытного учения по выводу дивизионов в ЗПР, перед полком была поставлена новая, не менее ответственная задача — направить на 4 ГЦП МО Капустин Яр один дивизион в составе 4-х стартовых батарей с одним комплектом батарейной техники, одного отделения проверок ракет от технической батареи и одного стыковочного расчёта от ртб. Стартовым батареям принять участие в опытном испытании по отработке порядка проведения занятий на боевой ракете с её многократной заправкой и сливом КРТ.
Поставленную задачу должны были выполнить 1, 2, 3 и 4 стартовые батареи первого ракетного дивизиона (командир дивизиона майор Марков). Общее руководство возлагалось на командира полка полковника М.П. Данильченко.
В более доступной форме задача заключалась в следующем: 2-я, 3-я и 4-я стартовые батареи должны поочерёдно провести условные пуски с реальной заправкой боевой ракеты окислителем и горючим с последующим их сливом.
После каждого слива и снятия ракеты с пускового устройства отделение проверок должно было провести профилактику ракеты и подготовить её к последующим занятиям очередной батареей.
1-я стартовая батарея (командир батареи Г.С. Тарабан) должна была провести реальный учебно-боевой пуск, выполнив все операции по подготовке ракеты к пуску в полном объёме. Правда, более конкретная задача была поставлена только по прибытию на полигон.
А в конце июля началась интенсивная повседневная подготовка стартовых батарей на учебной ракете. Был скомплектован один комплект ракетной батарейной техники, подобран ЗИП и дополнительный резерв техники. Все агрегаты подверглись углубленному техническому обслуживанию. Был произведён большой объём работ по комплектованию, упаковке и подготовке к погрузке различного рода имущества, материальных средств для обеспечения жизнедеятельности дивизиона на полигоне. Везти с собой приходилось всё: пиломатериалы, фанеру, скобяные изделия, колючую проволоку, дрова и, конечно же, «разменную монету» — спирт. Были заготовлены каркасы для лагерных палаток, лежаки, разборные туалеты, караульные грибки и т.д. Проверялось укомплектование вещевого имущества и предметов личной гигиены. Личному составу были сделаны необходимые профилактические медицинские прививки.
В назначенный срок эшелон из 20 (?) единиц подвижного состава: штабной — пассажирский вагон, крытые вагоны — теплушки для личного состава, полувагоны — для имущества и полевых кухонь, платформы — для техники, двинулся в путь со станции Гардене.
Эшелон шёл по маршруту: Гардене — Саратов — далее, переправившись на левый берег Волги — Красный Кут — Эльтон — Верхний Баскунчак — Капустин Яр — 70 площадка. Через 7 суток эшелон прибыл на железнодорожную станцию «87км.» Приволжской железной дороги, которая примыкала к железнодорожной сети 4 ГЦП. Произвели переформирование.
И через некоторое время мотовоз уже двигался по единственной железнодорожной колее к месту выгрузки. Первое, что поражало — это абсолютно ровная степь, которая простиралась по обе стороны пути.
Примерно через два часа эшелон прибыл на площадку разгрузки. После разгрузки, сдачи вагонов и оборудования представителю железной дороге, был совершён марш на временную стоянку 70 площадки, указанную квартирьерами. Офицеров и сверхсрочников разместили в щитовом общежитии, питание — в военторговской столовой, где приходилось выстаивать длинные очереди. Личный состав был размешён в лагерном полевом городке в армейских палатках, техника — в полевом автопарке. Питание из походных кухонь. Воду возили водообмывщиком из реки Ахтуба. (Уже при дальнейших приездах боевых расчётов на полигон, начиная с 1966 г., личный состав размещался в казармах, питался в полигонной солдатской столовой. Ракетную технику получали на полигоне)
Началась подготовка к проведению испытания, но предварительно надо было выполнить определённый объём хозяйственных работ. Таков был порядок. Без подобных отработок не обходился ни один расчёт, прибывающий на полигон. Эта «традиция» сохранилась на все последующие годы. Параллельно готовились к сдаче зачётов инструкторской группе полигона. Это была не менее сложная задача, и приходилось порой «откупаться» спиртом. (По прибытию на полигон, была команда — сдать привезённый спирт. Часть пришлось сдать, но большую часть удалось спасти, спрятав канистры под полом в секретной части, которая размещалась вместе со штабом в щитовом сооружении полигона).
После сдачи зачётов, было определено место старта, куда была вывезена вся батарейная техника. Были получены боевая ракета и КРТ. Всё после проверок было сосредоточено на стартовой площадке.
Надо сказать несколько слов и о работе штаба дивизиона. Было отработано и оформлено большое количество документов, о существовании которых было не известно:
— составлены списки всего личного состава, прибывшего на полигон. Составлены списки на оформление временных пропусков на 10-ю площадку (центр полигона) и на другие площадки (склады);
— разработаны проекты приказов на получение и транспортировку боевой ракеты и КРТ,
— составлены списки личного состава, остающегося на стартовой площадке в различных степенях готовности и в бункере пуска в момент пуска ракеты;
— составлен план и схема эвакуации техники и личного состава с повремённым графиком эвакуации.
Помимо всего этого штаб в пути следования занимался многочисленными переадресовками эшелона, организацией караульной и комендантской службой в пути и на стоянках, организовывал взаимодействие с военной комендатурой на железнодорожных станциях по пополнению необходимых запасов продовольствия и воды, организовывал учебный процесс. Уже на полигоне штаб решал вопросы организации караульной и комендантской службы на стартовой площадке, обеспечивал работу ОПД и решал вопросы по обеспечению жизнедеятельности.
Итак, все теоретические зачёты сданы, рабочая документация отработана, техника готова. Началась боевая работа. 2-я, 3-я и 4-я стартовые батареи со своей задачей справились, получив отличные оценки. Приступила к подготовке и проведению учебно-боевого пуска последняя — 1-я батарея. Всё шло по плану. Личный состав, не участвующий непосредственно в подготовке ракеты к пуску, был эвакуирован на пункт эвакуации. Все пристально вглядывались в точку местности, где должна была стартовать ракета. Напряжение всего личного состава достигло апогеи.
Возможно, этому моменту подходит такое четырёхстишье:
Заправлена ракета, конечно, не водою,
И кнопку пусковую давно пора нажать,
Давай-ка, друг, мы отойдём в сторонку,
Ах, хоть бы улетела, не дай бог нам опять сливать.
Аварийный пуск
Время шло медленно. И, наконец, вырвалось пламя, ракету окутало парами окислителя, дымом сгоревшего топлива. Послышался оглушительный грохот. Многие это видели впервые.
Ракета медленно оторвалась от пускового устройства и ушла ввысь. Но…., поднявшись на высоту около 1000 метров, ракета зависла и упала на землю, поразив «цель» — кошару для овец.
Сразу же начала работать комиссия по выявлению причин аварийного пуска. Была изъята и опечатана вся рабочая документация и отдельная техника. В первую очередь начали трясти начальника ОПД ст. лейтенанта Б. Петрашкевича (нашего Пеку), а затем и остальных. Боевой расчёт все технологические операции выполнял под контролем инструкторской группы полигона в соответствии с требованиями инструкций.
Разобрались. Вины личного состава не обнаружили, но оценка батареи только «хорошо». Виновником аварийного пуска признали ракету. (Более подробно смотри В.А. Рылова).
Дивизион в октябре вернулся на постоянное место дислокации.
Госкомиссия по итогам проведенного испытания пришла к выводу о целесообразности создания учебно-тренировочной ракеты (УТР), на которой можно было бы проводить многократные заправки на БСП, не выезжая на полигон.
В августе в штаты каждого ракетного дивизиона полка вводится инженерно-ракетная служба , возглавляемая заместителем командира дивизиона по ракетному вооружению (главный инженер дивизиона), в составе 3-х старших инженеров:
- по стартовому и двигательному оборудованию;
- по электрооборудованию;
- по заправочному оборудованию — он же инспектор по технике безопасности.
Одновременно с этим в службу главного инженера полка вводится ремонтная мастерская (РМ-61 ). И на её базе формируются ремонтно-технические подразделения, на которые возлагались задачи по освоению технического обслуживания и ремонта агрегатов ракетной техники.
Личный состав РМ-61 размещался в Добеле-2, вместе с батареей подвоза. В 1-м дивизионе, было начато строительство технологического здания. Руководили РМ-61 в разное время Макаров, Тричегруб, Гомонов.
23-24 сентября, с целью ознакомления, полк посетил начальник Тыла Вооружённых Сил СССР Маршал советского Союза И.Х. Баграмян. Особое внимание им было уделено решению вопросов тылового обеспечения и взаимодействия с тылом ПрибВО.
30-го сентября заступил на боевое дежурство 3-й шахтный ракетный дивизион (командир дивизиона майор Ю. П. Потапов) в составе 3-х ГПП с 4-мя шахтными пусковыми установками с ракетой Р-12У.
Хотя мало кто знает, что не так всё было гладко. Комиссию ГШРВ по приёму дивизиона возглавлял офицер ОУ полковник И.Ф. Николаев (будущий заместитель командира 29 ракетной дивизии). Он поначалу сделал заключение о неготовности дивизиона к несению боевого дежурства, хотя основные недостатки, выявленные комиссией, носили характер строительно-монтажных недоработок.
Командирами 3-го дивизиона были: Антропов (1960-1962 г.г.), Ю.В.Потапов (1962-1971 г.г.), А.Д.Краснов (1971-1973 г.г.), Усыченко (1973-?)
Более подробно с организационной структурой 3-го дивизиона можно ознакомиться, прочитав воспоминания офицеров 3-го дивизиона. (см Козлов).
В дополнение нужно отметить, что шахтные пусковые установки хотя и считались сооружением многоразового использования, но оказалось, что после каждого пуска необходимо было проводить массу ремонтно-восстановительных работ продолжительностью в несколько суток. Поэтому шахтные комплексы с БРСД Р12У в реальных боевых действиях рассчитывались всего на один залп. Но, тем не менее, во всех разрабатываемых в дивизионе документах фигурировали второй и третий пуски. Ракеты 2-го пуска реально хранились в хранилище на БСП первого дивизиона, 3-го — на БСП второго.
С заступлением 3-го дивизиона на боевое дежурство полк приступил к несению боевого дежурства 12-ю боевыми расчётами, из которых — 8 с ракетой Р-12 наземного варианта и 4 с Р-12У шахтного варианта.
15 декабря для обеспечения радиосвязью 867-го и 307-го ракетных полков был сформирован отдельный совмещённый ПДРЦ с дислокацией при 307-м полку (Елгава).
Пролог
Подняли флаг. Чайки кричат и летят прямо к нам над заливом.
Кока – убью!
Вновь пищевые отходы с бака он вывалил им.(Народное творчество. Говорят – хокку (хайку) в японском стиле. Не знаю – не специалист…)
Серое утро в линялых тонах. Недовольный туман мохнатым зверем уползал, прижимаясь к зеркалу моря. Заспанное солнце едва пробивалось сквозь рваную, грязную вату облаков. Шесть «пиков» «Маяка», разнесенных над дремавшей между грозными сопками извилистой губой, задорный сигнал горна, отрывистые слова команды, раскатившиеся по кораблям стальными шариками: «На флаг и гюйс – смирно!!!». На флагштоках заполоскались флаги экипажи бодро разбежались по боевым постам. На бригаде начинался обычный день.
Сопки над заливом уже местами украсились, и тут, и – там, золотом берез и багрянцем рябин. Будто кто-то невидимый небрежно, походя, мазнул малярными кистями, примеряясь к большой работе. «Уже скоро осень!» – говорили деревья с грустью, приветственно кивая прилетевшему с моря влажному ветру. А еще вчера они были зелеными-презелеными и обещали еще несколько недель скупого, капризного, полярного, но, все-таки – лета. И вроде бы оно – впереди. Но, похоже, опять – обманули!
Под сопками, в большой чаше древнего залива, виднелись стремительные силуэты кораблей, окрашенных в родной шаровый цвет. Их курносые форштевни задиристо приподняты, и внимательно смотрели на выход из Противосолнечной губы. Сторожевики, отдыхая от плаваний, прислонившись к свежевыкрашенным причалам (МИС, наконец-то, постарался!), спокойно покуривают трубки газоходов, гремят дизель-генераторами.
Сизый дым ветер тащит на сигнальный мостик, задувает на ходовые посты сквозь отдраенные стальные двери. По палубам звучат команды старпомов, усиленные ГГС – проворачивание, однако, флотский старый ритуал! Скорее небо упадет на землю, чем его отбросят, как ненужный – пока не спишут с флота последний корабль, на котором еще служат люди…
Палубы трудяг-кораблей покрыты испариной конденсата, который оставил на память тот самый утренний туман. Через несколько минут ветер и солнце скроют эту его визитную карточку.
На кораблях главенствует привычный – для нас – и резкий – для всех остальных запах железа, соляра и… черт знает еще, чего. Весь этот букет заставлял жен морщить свои носики, упорно выветривать и выпаривать наши синие кителя и черные шинели и тужурки, рабочие куртки, стирать кремовые рубашки с применением разных дезодорирующих средств… А мы всю жизнь жили во всем этом – и ничего! Давно ли это было, а теперь уже наступает время, когда опытные командиры кораблей кажутся тебе юными курсантами. Когда-то такая фраза казалась нам смешной…
Глава 1.
Все шло хорошо, но тут вмешался генеральный штаб…
В кают-компании «Дерзновенного» собирались на утренний доклад офицеры штаба соединения, занимая свои привычные места и весело переговариваясь. Сусанин, штурман одного из кораблей, временно подменяющий своего ныне «морячащего» флагманского, вывесил карту погоды, всю в наступательных стрелках и линиях стремительных циклонов и изувеченных овалов вальяжных антициклонов.
– И – чё? – с надеждой спросил у штурмана замкомбрига Алексей Михайлович Громяковский.
– До той недели – дождь, ветер северо-западный, в порывах до 17. Где-то так, а может и больше, циклонище такой раскудрявый с норд-веста к нам прется! Достанется нашим, если вернуться не успеют! – занудным голосом отвечал Сусанин.
– Спасибо, родной, утешил! – кисло «поблагодарил» его Михалыч.
– А снег будет? – раздалось откуда-то сзади.
– Ага, грибной… – оправдал ожидания мрачноватый сегодня штурман. От наступившего дня и близкого общения с комбригом он ничего хорошего не ожидал, и внутренне молился о скорейшем возвращении своего флагманского. Хорошо было хитрому Поморину – он-то знал наперед самые дурацкие вопросы, которые может задать комбриг, природное любопытство создало в его памяти обширный архив разных штурманских баек, топонимических легенд. В нужный момент всем этим – вместо лапши – он увешивал уши всяких начальников и прочих мужчин и женщин, извлекая подходящий материальчик. Срабатывало – без замечаний!
Александру Ивановичу Сусанину до этого было далеко… впрочем, он об этом даже не задумывался – насколько далеко! Хватит того, что с фамилией повезло – как раз для штурмана, слава Богу еще, что не Иван, а Иванович… и так каждый раз уже ехидно спрашивают, а не родственник ли он ТОМУ САМОМУ, тоже, вроде бы, из костромских, кстати…
– Да-а, – скептически протянул Ф-трепло Вадим Судаков, – накрылись выходные женским… хм, медным тазом! Унылая пора… стоял сентябрь, блин, у двора… почти… да, не май месяц, как тонко замечено!
Ну уж и трепло – просто иногда так шутили – правильно было: Ф-3-ПЛО, флагманский специалист по минно-торпедному и противолодочному оружию – значительная и уважаемая должность на противолодочном соединении.
Соответствуя своей хищно-рыбной фамилии, Вадим был страстным рыбаком, а на быстрой речке недалеко от Обзорнова уже вовсю шла сёмга и на хитрую блесну попадалась приличная горбуша. Килограмма на полтора-два. Опять же – самое время на «муху» половить. «Ничего, доживем до субботнего вечера – там посмотрим!» – подумал минер, а вслух молвил с глубокомысленным видом:
– Как говорят «аксакалы» нашей бригады, выпившие уже не одну цистерну компота, «Погода бывает трех типов – та, которую получаешь от гидромета, та, которую обещает тебе твой штурман, и та… которая будет на самом деле!».
– Бог не выдаст – пошлет зюйд-вест!
– Ух, ты! Надежда ты наша! Ага! Щас! Два раза! Вот ежели бы наоборот – испоганить погоду – так это – запросто! – скептически возразил флагманский врач.
– Не богохульствуйте, доктор! А не то в море еще отправят… в самый шторм!
– Тьфу-тьфу-тьфу на тебя! Докаркаешься! – шутливо замахал руками бригадный врач Тимофей Фисенко. Ибо штормов и связанных с ними качек доктор не любил! Но героически терпел – служба такая, куда денешься! Да и кто бы его спрашивал, насчет желаний? Опять же – «морские» идут, а получать их «просто так» честному офицеру совесть не позволяла. В те времена, конечно!
Если не кривить душой – комбриг не давал штабным подолгу «осыхать» на берегу. Он сам часто пропадал в морях, любил это дело и оно отвечало ему взаимностью. Конечно, всегда таскал штаб за собой. Нужно же было и в море поговорить с умными людьми? И изодрать кого-то на мелкие тряпочки, хотя бы периодически? Начальник штаба от него не отставал, и обычно наплаванность у флагспецов была покруче, чем у некоторых корабельных офицеров.
– Товарищи офицеры! – это вошел комбриг Огнев, на ходу бегло читая какие-то бумаги, которые ему только что во флагманской каюте всучил вахтенный экспедитор связи. Поздоровавшись, он сходу начал с сакраментальной цитаты:
– Все шло хорошо – пока не вмешался генеральный штаб! Прямо как у Швейка! – сразу же комментировал он прочитанные документы, посвящая офицеров в обстановку: – Короче, как-то недавно высокое начальство большой компанией проехалось по Тихоокеанскому флоту, и нашли столько всяких чудес, что ты! – вещал он с тонким сарказмом: – Сплошные мордобои, садизм и… превышение служебных полномочий… даже хуже, чем у нас на бригаде! Даже у вас, товарищ Неверский! Ага! И на фига им все это было надо? Говорили же еще при царе-батюшке – нечего шурудить в тихом омуте, а не то сразу узнаешь – кто там водится!
– Можно подумать, раньше в Москве об этом не знали! – проворчал Громяковский.
– Знали – знали! – успокоил всех Стас Неверский, – просто министра обороны расстраивать не хотели. А вдруг заболеет или запьет с горя?
– С вами – запьешь! – согласился Огнев. – В итоге, – продолжал комбриг, – теперь сразу же родили очередные бумаги и космическо-фантастические рекомендации, да! А старых-то мы еще сколько не отработали! Чистый кошмар! Без них не знали! Провидцы хреновы! Они уже забыли, как он, русский матросик-то, выглядит, и что он ест, родной!
Тут он перевел дух, что-то вспомнил, подозрительно глянув на дежурного:
– Кстати, о птичках – оперативный, скажите, а как там поживает эта хренова противокорабельная бербаза? Чем кормим экипажи, кроме пшена? (наверное поэтому – о птичках… В те времена в тылу искренне считали, что матросику вполне достаточно птичьего рациона. И то правда – и чего он служить пришел? Кто его звал? Уж не тыл – это точно!) Подагра во все суставы ее командиру, и весь справочник по венерическим заболеваниям прямо на вялый, импотентский конец их подлому начпроду! – хищно завернул Василий Николаевич. Чуть-чуть подумал и уверенно добавил – из врожденного чувства справедливости: – И начпроду флота – всего того же! Чтобы не обидно… (Остальные выражения переводу на приличный формат не поддаются).
– Наш комбриг – сама доброта! Я бы этим ребятам… повернувшимся к нам… своим настоящим лицом – вслух проворчал командир «Режущего» Хмелев.
Проблема была болевая – командир – это действительно последняя начальственная инстанция, который может видеть голодные глаза матроса, и с которого за все и всегда спросится – не взирая на любую «объективку». И то, что читаешь иной раз в этих глазах – далеко не всем командирам – «пофигу». Неприятно это и бесит от собственного бессилия!
– Вот-вот: «Тыл – это не лицо флота, это его наоборот!» – подтвердил Михалыч расхожей фразой начштаба Русленева.
– Мяса опять не завезли, предлагают взамен брать свежей селедкой! – доложил командир «Быстрого».
– Вместо масла – какая-то замазка типа маргарина… с глиной! – ввернул старпом «Дерзновенного» из-за спины доктора, чтобы не узнали и не прицепились. Когда наш народ уверен в своей анонимности, он становится более социально-активным, деятельным и принципиальным.
– Чего!? А больше ничего они не хотят? А пусть они эту селедку засунут себе… хвостом вперед – взъярился добрый комбриг: – Ладно, это уже мой вопрос, я попробую сегодня возбудить против них всё нерастраченное либидо начальника тыла нашей славной флотилии! – сказал комбриг, бегло записывая что-то в свой еженедельник: – Так, успокоились, я продолжаю: на Северном флоте с сегодняшнего дня объявлен месячник беспощадной борьбы с неуставными взаимоотношениями. Это варварское явление будет нещадно пресекаться… и самыми пострадавшими окажутся – как всегда – отцы-командиры кораблей и береговых частей, и командиры оных соединений, в которых выявят горячие факты этих самых… отношений – если они не успеют пере наказать своих подчиненных командиров масштабом поменьше и доложить наверх до прокурорского вмешательства! – пророчествовал он, и подвел итог: – Да, вот такая тактика со стратегией! Изучить документ и расписаться! Воспитатели план составят – на кораблях иметь аналогичный! Отцам-командирам – хотя бы прочесть его внимательно, и утвердить! Да, и еще – вы хоть что-то делайте по его исполнению! И чисел, и дней недели не путайте, а то выйдет как в прошлый раз – если на Военном Совете надо мной опять посмеются – кто-то будет рыдать до конца года!
– Зря они, это – месячником-то! Сейчас все дружно начнем об этих самых НУВ-ах (неуставные взаимоотношения ) говорить и думать – и докаркаемся, мысль материальна! – флегматично молвил психолог Беров. – А чего? Сколько раз говорил – если где-то произошел суицид – тут записной атеист Беров суеверно трижды постучал по полированной столешнице со всей серьезностью: – не надо доводить это до ушей личного состава. Вон у соседей – всего за три месяца – два завершенных суицида! Их большой зам чуть с горя сам не повесился! Говорят, закон парных случаев – может быть, но есть определенный психологический механизм запускания внутренних процессов в сознании человека – это вернее, да! Эти балбесы с глубокомысленным видом и от большого ума догадались вывесить «информашки» об этом в каждой казарме, ремесленники хреновы. «Букварь» (директивные и руководящие документы, сборник ) читать нужно, чтобы так не обсерениваться… цветочками!
– Беров, ты оптимист и всегда умеешь поддержать жизнерадостный настрой! – одобрительно кивнул Громяковский.
– Вот-вот, всю жизнь за правду страдаю! – парировал психолог: – если что-то случается, так говорят, что точно по моему плану – как итог! И – опять – я виноват! А? И вообще – результаты работы по борьбе с неуставными взаимоотношениями видны только в случае ее провала! Тем более – если за это взялось бо-о-о-ольшое начальство! Уж они-то сделают это монументально – как пирамиду Хеопса. Чтобы все видели… Понятно – клопов танками не давят – но ничего хорошего тоже не будет!
– Ух, ты! Сам придумал? – восхищенно спросил бесхитростный Фисенко.
– Не-а, что ты! Это из законов Мэрфи, только не про наш бардак, конечно!
– Но-но, наш бардак! Он и ваш, между прочим тоже! – сделал обидчивое замечание комбриг, успокаивая развеселившихся офицеров. – И, вообще, ведите себя потише – ведь ничто человеческое мне не чуждо, господа! Я не только гавкаю, я и больно покусать иногда могу! По моей должности положено!
Вдохновленные боевым комбригом на подвиги в свете новых гениальных требований… офицеры разошлись по кораблям. Впрочем – по опыту службы – они уже ничему особо не удивлялись. Особенно – начальству…
Глава 2. Культурный разговор с некультурной бербазой
Тыл – это не лицо флота – это его наоборот!
– Василий Николаевич! Дай-ка я с бербазой поговорю – по сокращению норм довольствия. Есть у меня для них пара волшебных слов… – придержал Громяковский Огнева.
– Хорошо, только прошу тебя – не надо сразу в морду! – хмыкнул комбриг, зная золотой характер своего зама. И продолжал: – У них сейчас – чистый «караул», закупили мясо у одной фирмочки по дешевке, даже проплатить кое-что успели на радостях… а фирмочка-то… того – тю-тю! Так что у них – горе! Сочувствовать надо!
– Ага! И что – ловят, Бендеров-то этих? Как поймают – так первое дело – сразу на кол! Плохому танцору… уши мешают! Нам бы кто посочувствовал! Не боись! Я пока лишь по телефону с ними пообщаюсь! Только вот… Создатель Флота, сам Петр Алексеевич начал бороться с тылом первый, согласно своему порядковому номеру, развешивал периодически купцов-поставщиков и интендантов на реях. А самый первый начальник тыла вообще помер с перепугу перед самой плановой разборкой с царем – и все равно никакого проку! А теперь, когда дают проворовавшимся тыловским генералам лишь условные сроки… – Громяковский хмыкнул и безнадежно махнул рукой – так хорошо еще, что хоть селедку нам дают! Пока дают! – уточнил Михалыч, склонный к реализму…
Замкомбрига по воспитательной работе, прихватив из буфетной чай, засел за береговой телефон в салоне командирской каюты.
– «Резолюция»! (позывной телефонного коммутатора станции оперативной связи. Не самый удивительный. Между прочим… были и покруче… Где их только брали? Был, наверное, генератор случайных слов по орфографическому словарю! ) Соедини с городом! Девушка, здравствуйте! Чтоб вам жениха хорошего из прокуратуры, говорят только им получку вовремя дают!
А пока дайте-ка мне начпрода бербазы эскадры, менструацию его сестре и всем настоящим и будущим дочерям прямо в брачную ночь! И всем тем бабам, которых ему удастся снять на ночь до конца жизни! (это он бубнил уже себе под нос – от избытка чувств).
И уши закройте, а то неровен час… – забасил он в трубку. Услышав ответ, он спросил с серьезным видом невидимого собеседника: – Это я говорю с тем самым Нетутиным? Почему «тем самым»? Да жалуются исключительно на вас и вашу бербазу! На ваших дверях кто-то уже маркером написал: «Хрен вам всем!». Вы рискуете стать знаменитым на весь флот и его окрестности! Хотите – помогу?
Тот бурчал в ответ что-то невнятное, во что Михалыч даже не вникал. А до лампады! Пусть хоть задавится самым большим «Белазом»!
– Поскольку нам на корабли нужно еще что-то кроме этого корнеплода, то уж напрягитесь! Иначе могу постараться в этом плане и меня многие поддержат! – ехидно продолжал, сходу развив тему, специально нагнетая атмосферу: – И личный вопросик – вы специальность по фамилии себе выбирали? Просто подходит хорошо! Что не спроси – всё – не-ту-ти! – издевался Громяковский. И продолжал: – А откройте мне тайну – насчет половинного пайка по мясу. Это что – ваша личная идея по возведению экономии на недосягаемую высоту? Или – как? И еще про замены мяса свежей селедкой – это тоже ваша личная идея? Оригинально! Опыт гражданской войны вспомнили? Как историк по одному из своих верхних образований могу подсказать – вам еще есть куда двигаться! Например, в гражданскую войну в Москве и Петрограде вообще выдавали одни соленые селедочные головы – для супов. Так вы еще – сама щедрость!
– Или – как? Ах, «или – как»? А вы мне можете дать точный номер и дату этого документа и фамилию того, кто его подписал? Спорим – не сможете? Да конечно – я и не сомневался. Какой же дурак захочет быть крайним? Как это – нет? Как это – не будет? Наши корабли ходят в море – фактически, между прочим! И кормить условным обедом их экипажи мы не имеем права и не будем! Вы мне не насказывайте сказок из арсенала нянюшки Арины Родионовны, не досказанных ею великому классику!
– Стоп-стоп, а ну-ка – сбавьте свой тон! Тише ход, я сказал, товарищ капитан 3 ранга! – повысил тон голоса до стального звона капитан 1 ранга: – Slow speed! На бортах доков читали? Ну, конечно! Не раскачивайте того, кого потом трудно остановить! Это я пока только про себя, но можно и расширить список. Я прямо сейчас позвоню заместителю командующего флотом по тылу, затем – прокурору гарнизона и расскажу, как вы собираетесь отправлять в море полуголодных людей, а заодно, вспомню, как ваши орлы на складах вымогают мясо с наших ПКС-ов (помощник командира корабля по снабжению – расхожая на надводном флоте аббревиатура названия должности ). А если это нечаянно, помимо нас, конечно, вдруг да и просочится в какой-то «Московский комсомолец»? Да вас расстреляют публично, причем – три раза подряд, пулями из концентрированного навоза на фоне развалин коровника!
– За что? Да за натуральное преступное вымогательство! Вы знаете, что за право получить на корабль мясо, которого якобы нет, и за предоставление машины – на которой это самое мясо вместе с другими продуктами к нам доставят, ваши башибузуки требую мзду! Много? Я не знаю, как это много, но по 10 %… кооператив – «Рэкет» у вас. А вы не знали? Ну вот! И что – не делятся с вами? Да что вы говорите! Ай-ай-ай! – замкомбрига сыграл искренне изумление, откровенно издеваясь над тыловиком: – Ну, совсем страх потеряли! Вот подлецы-то! Боюсь, только это вам лично мало поможет, когда ребята с красными просветами приедут и поведут в сырые подвалы иголки загонять… причем, не только под ногти. Но и под некоторую крайнюю кожу…
Некоторое время Громяковский внимательно слушал собеседника, кивал головой, и рисовал карандашом на листке блокнота пиратские черепа и кости, мачты, реи с петлями на ноках, внешне оставаясь спокойным.
– Ой, да что вы говорите? В стране – кризис? Ух, ты! – издевательски восклицал капитан первого ранга: – Но, представьте, я кое-что об этом слышал! Вот только объясните мне, простому человеку с двумя верхними образованиями гуманитарного профиля – какое отношение к кризису имеет плановое централизованное снабжение? Вы не виноваты? Ах, так! Но матросы в этом виноваты еще меньше! И они не пойдут в ларек за заокеанскими окорочками и вином – чтобы компенсировать не доданные вами – да-да, лично вами – калории из пайка.
– Опять тон повышаете? И угрожаете? Ах, нет? Вот попробовали бы… Мы с вами скоро еще посмотрим – чья это задница звонче зазвенит по клавишам жизни?! Потом сравним! Ага, войти в ваше положение? Ну, знаете ли, ваша боль да на наши концы… Оно, вроде бы, нам и ни к чему! Войдешь в ваше положение – так нас же еще и беременными сразу сделают! Нет-уж-ки, давайте-ка заниматься своим делом, согласно должностному окладу! На каждого из нас – у прокурора свои статьи!
– Разворачиваем вопрос в практическую плоскость: – замкомбрига брал ситуацию за рога и наклонял в свою сторону: – Во сколько присылать наших помощников за продовольствием? Завтра? Т-а-ак! Не пойдет! Не люблю я таких «завтраков»! Вы куда-то исчезнете под уважительным предлогом, и – привет! Неделю искать с собаками придется! Это мы проходили! Вашего брата, уж если поймал когда на месте, надо брать сразу же за горло мягкими рукавицами гвоздями наружу и не выпускать, пока требуемый продукт не перекочует из закромов родины в корабельные провизионки.
Но у вас еще есть целых два часа – пока я буду занят другими делами, чтобы найти все необходимое. А то я скажу прокурору – где это все хранится. Вы верите? И правильно – я не вру. Человек я не злопамятный, но – не забывчивый! Спросите у старожилов вашей родной противолодочной и противокорабельной базы. Меня там еще помнят! Конечно, должны! А я тоже многое помню про ваши тайны мадридского двора… Машины? Да конечно – ваши! Найдете! Давайте не будем делать друг другу больно – как говаривал стоматологу один больной, сидящий у него в кресле и сжимающий его… мгм. Успехов! – сказал Алексей Михайлович и грохнул трубкой об аппарат.
– Уф! Весь язык оббил о тупого и наглого тыловика. Сразу – в нахрап! А по ноздрям? А потому, что продовольствие нужно всем, а они прикрываясь кризисом, дают его только нужным людям. Вот и привыкли, что у них вымаливают то, что они сами должны подвозить прямо на причалы! – пояснил он для Берова и столпившихся у дверей заместителей командиров. Если он не понял – я ему такое Ватерлоо завтра устрою, что ему такую Святую Елену в кадрах флота найдут… Вот уйду в запас, напишу книгу: «Майн кампф с багдадскими ворами в тылу русского флота». Красиво! Да?
Война шла успешно до тех пор, пока не вмешался Генеральный Штаб.Для «затравки» два любопытных заявления:
1. «Дебальцевская операция может войти в учебники, но пока для полного ее анализа слишком мало информации (во как!! А как же быть с требованиями непрерывного сбора и анализа информации? ). Об этом в эфире телеканала "112 Украина" заявил спикер (название должности в стиле «сумрачный украинский гений ») АТО Андрей Лысенко. По его словам, сперва нужно провести работу с каждым бойцом (рекомендую собрать очередной майдан ) для того чтобы воедино свести как можно больше информации и получить как можно более полную картину. На сегодня же в наличии только доклады высшего командования. "Прежде чем вынести всю информацию в публичную плоскость, нужно провести работу с каждым бойцом, начиная от рядового до командующего сектором и только после того, как будет собрана вся информация, можно будет составить полностью всю картину, которая проходила. Поскольку на сегодняшний день мы имеем только доклады высшего руководства и командования и отдельных командиров отдельных подразделений - это пока не дает общей картины, чтобы можно было глубоко и полностью проанализировать эту операцию по выводу Дебальцевского гарнизона", - сказал Лысенко. Также Лысенко отметил, что очень много вопросов связанных с операцией по выводу гарнизона есть и к командованию и к организаторам операции в ГШ и именно поэтому президент Петр Порошенко дал задачу провести полный анализ ситуации. "Есть очень много вопросов, очень много вопросов и к военным и к командованию (военные и командование-это не одно и тоже? ) и к тем, кто организовывал эту операцию в Генеральном штабе, поэтому действительно президент поставил задачу провести полный анализ этой операции, сделать выводы из негативных нюансов, которые там есть при этой операции и сделать эти выводы для того , чтобы в наших военных вузах эта операция вошла в учебники, чтобы можно было сделать выводы (ну да, ну да, вывод для вывода ) и как негатива, и как позитива", - сказал Лысенко.
2. Комбриг 93-й бригады Олег Микац уверен, что поставки западного оружия изменят ход войны на Донбассе в пользу Украины, это поможет ей победить. Об этом он рассказал в интервью "ЛІГАБізнесІнформ". На вопрос относительно поставок западного оружия Микац ответил, что это оружие поможет нам победить (к любому оружию нужны еще и мозги, с которыми у командования ВСУ проблемы). "Это более современное оружие, которого у нас нет. Если бы на данный момент мы имели такое вооружение, то не было бы ситуации в Дебальцево, не было бы танковых атак, не было бы очень многих моментов, потому что просто не было бы смысла заводить сюда столько техники. По тем же Джевелинам, насколько я знаю, самая успешная в истории операция была с использованием трех расчетов, которые за 2,5 часа подбили 43 танка", - подчеркнул он.
(зачем Микацу подчиненные, да дайте ему «Джевелин», он один переломит ход войны)
Микац закончил военное училище в 1996 году. В 2008 продолжил образование в Национальной академии Вооруженных сил Украины. Службу проходил на различных должностях, среди которых: командира танкового взвода, танковой роты, учебной танковой роты; год прослужил в Ираке в составе украинского подразделения переводчиком оперативного отдела; был старшим смены тактического оперативного центра; заместителем командира батальона; прослужил 3,5 года командиром полка; служил заместителем командира дивизии и, наконец, был назначен командиром 93-й бригады. На Донбассе подразделениям бригады Микаца довелось воевать и под Иловайском, и в донецком аэропорту (т. е. «профессионал» по попаданию в «котлы») .
Теперь по письму казаков турецкому султану обращению «инициативной группы офицеров».
Верховному главнокомандующему ВС Украины Порошенко П.А.
ОБРАЩЕНИЕ
Уважаемый Петр Алексеевич! В интересах защиты Родины обращаемся к Вам с просьбой и категорическим требованием принять немедленные меры к замене всего руководства ГШ ВСУ. Обстоятельства битвы за Дебальцево во всей очевидности (в очередной раз) выявили, что самый опасный противник ВС Украины - собственный Генеральный штаб и его штабы-сателлиты, в первую очередь, командование и штаб АТО (секторов) (Термин «битва» неоднократно употребляется в тексте, уж коль, ребятки, требуете «поставить к стенке» ГШ ВСУ, обзывайте правильно сие действо военное). Обоснуем это утверждение на примере битвы за Дебальцево. За более чем 6-месячное существование Дебальцевского выступа (запомните эту цифру, она показательна для понимания времени, отведенное для подготовки обороны) руководство и штабы сектора "С", АТО и ГШ ВСУ проявили тотальную некомпетентность в вопросах тактики, оперативного управления и планирования БД. Причем смена персоналий в этих штабах во время их ротаций качественных изменений не приносила. Решения по размещению опорных пунктов и резервов по линии обороны принимались исключительно на основе созерцания бумажных карт (размещение опорных пунктов (расшифровываю: опорные пункты - это масштаб роты и взвода), т.е. прерогатива комбрига и командира отдельного батальона в рамках указанных переднего края и полосы обороны) . Без рекогносцировок и разведки местности, не говоря уже о разведке позиций противника (а что, бригада и батальон разведку не ведут?) . Посещение передовых позиций носили крайне эпизодический и в основном "театральный" характер. Ни на одном из сети КНП-НП по линии выступа ни один представитель командования или штаба сектора (АТО) за всю историю Дебальцевского выступа так и не появился, хотя именно с КНП(НП) можно визуально оценить преимущества или недостатки как своих боевых порядков, так и противника (у вас было 6 месяцев, где вы раньше были ?). Исключительно "внутриблиндажная" работа была характерна для всех представителей штаба сектора и, естественно, командования (штаба) АТО. Любые кризисы (месячные что ли?) на (так «на» или «в»))) опорных пунктах решались исключительно силами батальона (бригады), за кем и был закреплен этот участок (опорный пункт)(«закрепляют» сантехники, а армия обороняет) , собственным решением командира батальона (бригады), задействуя силы и средства с собственных боевых порядков (до определенных моментов своими силами, и ни как иначе!) . Если подразделение не имело такой возможности, оставалось надеяться только на сознательность "соседей" или чудо. За время существования командования и штаба сектора "С" у командиров боевых батальонов (бригады) и отдельных подразделений выработалось устойчивое отношение к этим структурам как к бесполезным и ничего не решающим ни в каких вопросах («устойчивое отношение» надо было до того как проявлять, после драки кулаками не машут) . Таким образом, центр принятия всех оперативных решений и взаимодействия между боевыми порядками всего Дебальцевского выступа переместился в штаб 128-й бригады (майдан решил?) . Все управление огнем артиллерии сосредоточилось в штабе артиллерии бригады, включая взаимодействие с артиллерийской разведкой 25-го ОМПБ (это не есть плохо, посмотрим что получилось) . Тем самым штаб артиллерии бригады взял на себя никем не исполняемые обязанности штаба артиллерии сектора, включая взаимодействие с артиллерией старших командиров на основе "горизонтальных" контактов (честь и хвала!, так все- таки управление было) . В процессе боевой работы наладилось устойчивое непосредственное взаимодействие между подразделениями Дебальцевского выступа без малейшего участия командования и штаба сектора (тем самым руководство боевыми действиями взяло на себя командование 128 бригады, при чем, по словам подписантов успешное) . Так, 12 февраля, группа бойцов 40 ОМПБ 17 ОТБр во главе с заместителем комбата (командира батальона, к Президенту все таки обращаетесь) полковником Щербиной И.И., позывной "Сват" (не может ВСУ без кличек, президент иначе не поймет) (погиб при попытке прорыва конвоя (что такое конвой?, PQ17 знаю) с ранеными 15 февраля), совместно с группой бойцов 95-й бригады в районе поселка 8-е Марта уничтожила штурмовую группу противника из 15 человек и разбила (это как?) другую из 22 человек (всего 37 человек штурмовавших против 40 с группой поддержки, сказочники!) . Взяли одного пленного и завладели картой командира штурмовой группы противника с нанесенной обстановкой и боевыми распоряжениями. "Сват" в эфире артиллерийского канала (с КНП-1 25 ОМПБ) зачитал с карты и по результатам допроса пленного задачи противника на текущий боевой день. После обработки этих данных артразведкой 25 ОМПБ по каналу командир батальона - командир дивизиона подчинения штаба АТО (созданному по личной инициативе этих офицеров) были заказаны (заказывают в интернет магазине, между прочим ), откорректированы и нанесены артиллерийские удары по противнику от рубежей перехода в атаку и далее вглубь до районов сосредоточения резервов и штабов этого направления. В результате этих ударов начавшаяся было атака в центр Дебальцево вдоль ж/д ветки Чернухино-Дебальцево захлебнулась. Наступление по этому направлению продолжилось только через сутки, после подхода резервов и замены потрепанных штурмовых подразделений противника. Остатки артиллерии (что, попало по самое нехочу?) 128-й бригады в это время отражали атаки на опорный пункт "Александр" (восточнее Чернухино). Таким образом, особенно с начала штурма Дебальцево, роль штабных и командных структур сектора (АТО) деградировала до нулевой отметки (так управление 128 бригады «рулило» «успешно» до этого , заменив «вышедший из строя» вышележащий ПУ) . Не удивительно, что 15-го февраля при полном бездействии руководства сектора два опорных пункта 40 ОМПБ 17 ОТБр оказались отрезанными от основных сил группировки без каких-либо инструкций (инструкции слесарь получает, а армия распоряжения и пр.) и понимания перспектив. До второй половины дня 17-го февраля они так и не получили ни помощи в разблокировании, ни восполнения боекомплекта, ни приказа на прорыв. Они сделали свой выбор и сложили оружие . На протяжении существования Дебальцевского выступа ни командованием сектора, ни командованием АТО не принимались никакие меры для своевременного пополнения убывающих людских ресурсов и вооружений. Так, убыль по ствольной артиллерии в 128-й бригаде составила около 70% (Комбриг 6 месяцев готовился, за несколько недель потерял 70 % артиллерии, не даром героя Украины получил, мда…). … Многократное (это сколько? А что противник должен был при равном количестве с «героями обороны» наступать?) превосходство противника в живой силе в условиях невозможности поддерживать наши боевые порядки огнем артиллерии при, напротив, шквальном огне артиллерии противника вело к неминуемой и бездарной гибели наших подразделений на (на или в) опорных пунктах. А после потери ключевых позиций привело бы к неминуемому разгрому всей группировки ВСУ в Дебальцево. Т.е. гибели или пленению более чем 2000 военнослужащих ВСУ. В этих условиях командование и штабы сектора и АТО проявили преступное бездействие, оставаясь пассивными наблюдателями, стянув на свою охрану наиболее боеспособные подразделения (сказали «А», говорите и «Я». Какие конкретно подразделения ?). При этом в самом "узком" месте между н.п. Калиновка, занятым противником, и "пустым" н.п. Логвиново "оборону держали" 4 бойца 54-го ОРБ на неисправной БРМ!!! Это и привело к выходу и закреплению противника на "дороге жизни" без боя! (Куда комбриг смотрел, коль все руководство взял на себя и все знал?) Особенно трагикомически выглядели попытки командования сектора "зачистить" район н.п. Логвиново, в котором уже держали оборону две БТГ противника при поддержке 2-х танковых рот (эта информация докладывалась в штаб сектора), силами сначала взвода, потом сводной роты, собранной из нескольких подразделений ВСУ и Национальной гвардии, потом попыткой собрать по штабам подразделений поваров и связистов для прорыва окружения!!! На 5-е сутки после потери контроля над путями снабжения стало ясно всем командирам подразделений, что такое командование ведет весь гарнизон Дебальцевского уже анклава к плену и/или гибели. В этих условиях инициативные офицеры (во как, общее собрание решило!!!) поставили вопрос о принятии безотлагательного решения об организованном выводе войск из окружения вне зависимости от наличия решения "уполномоченных штабов". Был разработан план артиллерийской подготовки и сопровождения отвода войск, организованы ЗКП (замаскированные командные пункты) (ЗКП-запасной командный пункт, новое в военном искусстве, золотыми буквами на доску в академию Украины) вне котла (а кто там рулил, история умалчивает) для управления огнем и организации связи. Своевременно проинформированы удаленные боевые порядки о перемещении к месту сосредоточения для прорыва. При этом применялись надежные средства коммуникаций, а штаб сектора был исключен из этой цепочки . Все подразделения ожидали такого, единственно правильного решения, поэтому проблем с взаимодействием между подразделениями и боевыми порядками не было. К 2-00 18 февраля сформированные колонны пошли на прорыв. За подразделениями 128-й бригады потянулись остальные отдельные подразделения ВСУ, Национальной гвардии и милиции. Штаб сектора вместе с подразделениями обеспечения и охраны был извещен об отходе наравне с другими (благородно) отдельными подразделениями и не "умничая" присоединился к прорывающимся колоннам. Огнем и маневром ударные части колонн связывали опорные пункты противника на пути следования, давая возможность пройти колесной технике, груженой личным составом (!!!) и самым необходимым снабжением ())) ). Остававшаяся исправной артиллерия 128-й бригады, выскочив (кто не скачет, тот москаль) в первом эшелоне на "большую землю", сходу развернулась и приступила к огневой поддержке отходящих войск. В арьергарде отходили боевые порядки 25-го ОМПБ с отступившими к ним отдельными группами других подразделений, прибывшие с опорных пунктов юго-восточного направления. 25-й ОМПБ обеспечивал танкоопасное углегорское направление, с которого могло быть организовано преследование отходящих войск. Поскольку у 25-го ОМПБ за время боев вся боевая техника и транспорт были разбиты огнем противника или вышли из строя по другим причинам, отход осуществлялся пешим порядком по маршруту около 25 км в арьергарде мехколонн 128-й бригады и длился до 13-00 (драпали главные силы на технике, арьергард пешком, СЛАВА командирам!) . Во время отхода арьергарда противник пытался перерезать пути его отхода фланговым ударом со стороны н.п. Санжаровка. Атаки противника сдерживал и отражал опорный пункт 128-й бригады "ВАЛЕРА". Управление огнем артиллерии по атакующей БТГ противника (остаткам "санжаровской" группировки после нашей артподготовки), несмотря на осколочное ранение и контузию, осуществлял арткорректировщик 25-го ОМПБ "Кремень" (нельзя родному президенту героя по фамилии назвать …). Управление огнем производилось через ЗКП 25 ОМПБ и ЗКП 128 бригады, комбата 25 и заместителя комбрига 128, непосредственно на командиров огневых дивизионов старшего подчинения (АТО), минуя штабы (по горизонтальной связи). Только полностью выполнив боевую задачу по прикрытию фланга отходящих войск, во избежание окружения, "ВАЛЕРА" был отведен к реке Луганке. Со стороны с. Новогригорьевка отход группировки прикрывал опорный пункт 40 ОМПБ ""Зозо"" под командованием офицера с позывным "Кремень". Этот опорный пункт был оставлен после полного выполнения боевой задачи в 5 час. 40 мин. 18.02.2015 г. Таким образом, исчерпав все возможные ресурсы для удержания Дебальцевского выступа, выбрав оптимальный момент (в ночь после отражения интенсивного штурма), с минимально возможными потерями (кто ж похвалит, если не сами) была выведена полностью окруженная (на момент начала отвода) Дебальцевская группировка ВСУ с подразделениями Национальной Гвардии и милиции. Пропасть недоверия между боевыми частями (подразделениями) и штабами орбиты ГШ (АТО, сектор) характерна для всех участков фронта (секторов). Сегодня какой-то "удивительный" механизм назначений выталкивает на высшие командные должности людей совершенно никчемных профессионально и морально. Уровню недоверия этим "управленцам" уже некуда расти! Текущее состояние ГШ и штабов-сателлитов влечет бездарные потери личного состава и техники, а также дальнейшую оккупацию противником украинской территории. Кроме того, недоверие собственному командованию значительно снижает боевой дух и стойкость подразделений. Проблему не решить сменой одной персоналии. Необходимо заменить всех руководителей, уполномоченных принимать решения, на инициативных, имеющих положительный опыт управления бригадами-батальонами в реальных боевых условиях, пользующихся доверием и уважением в своих соединениях, частях и подразделениях (Порошенко забыли указать). Нужны такие люди, которые не будут уходить от ответственности, а в вопросах исключительной компетенции Верховного главнокомандующего сумеют предложить и обосновать правильные решения.
СЛАВА УКРАИНЕ! (Ну без этого ни как, героям слава…)
Одобрено: Командир 128-й ГПБр полковник Шаптала С.А. офицерское собрание 128-й ГПБр офицерское собрание 25 ОМПБ, председатель майор Волик Д.В. офицерское собрание 40-го ОМПБ, секретарь ст. л-т Ломака В.А. Общее собрание 54-го ОРБ (1-я, 2-я роты и рота глубинной разведки), секретарь старшина Шовкун В.А.
А что ж другие командиры подразделений, кроме командира 128 бригады, не одобрили?
Неучи учать неучей.
Часть 1
Все шло хорошо, но тут вмешался генеральный штаб…
В кают-компании «Дерзновенного» собирались на утренний доклад офицеры штаба соединения, занимая свои привычные места и весело переговариваясь. Сусанин, штурман одного из кораблей, временно подменяющий своего ныне «морячащего» флагманского, вывесил карту погоды, всю в наступательных стрелках и линиях циклонов и изувеченных овалов антициклонов.
И – чё? – с надеждой спросил у штурмана замкомбрига Алексей Михайлович Громяковский.
До той недели - дождь, ветер северо-западный, в порывах до 17. Где-то так… а может и больше… циклонище раскудрявый с норд-веста прётся! Достанется нашим, если вернуться не успеют!
Спасибо, родной, утешил! – кисло «поблагодарил» его Михалыч
А снег будет? – раздалось откуда-то сзади.
Ага, грибной… - оправдал ожидания мрачноватый сегодня штурман.
От наступившего дня и близкого общения с комбригом он ничего хорошего не ожидал, и внутренне молился о скорейшем возвращении своего флагманского. Хорошо было хитрому Поморину – он-то знал наперёд самые дурацкие вопросы, которые может задать комбриг, природное любопытство создало в нём обширный архив разных штурманских баек, топонимических легенд. В нужный момент всем этим – вместо лапши – он увешивал уши всяких начальников и прочих мужчин и женщин, извлекая подходящий материальчик. Срабатывало – без замечаний! Иванычу Сусанину до этого было далеко… впрочем, он об этом даже не задумывался – насколько далеко! Хватит того, что с фамилией повезло – как раз для штурмана, слава Богу еще, что не Иван, а Иванович… и каждый раз ехидно спрашивают, а не родственник ли он ТОМУ САМОМУ, тоже из костромских, кстати…
Да-а, - скептически протянул Ф-трепло 1 Вадим Судаков, - накрылись выходные женским… хм, медным тазом! Унылая пора…стоял сентябрь, блин, у двора… почти… да, не май месяц!
В полном соответствии своей хищно-рыбной фамилии, Вадим был страстным рыбаком, а на быстрой речке недалеко от Обзорнова уже вовсю шла сёмга и на хитрую блесну попадалась приличная горбуша. Опять же – самое время на «муху» половить. «Ничего, доживем до субботнего вечера – там посмотрим!» - подумал минёр, а вслух молвил с глубокомысленным видом:
Как говорят «аксакалы» нашей бригады, выпившие уже не одну цистерну компота, «Погода бывает трёх типов – та, которую получаешь от гидромета, та, которую обещает тебе твой штурман, и та… которая будет на самом деле!».
Бог не выдаст – пошлет зюйд-вест!
Ага! Щас! Два раза! Вот ежели бы наоборот – испоганить погоду – так это – запросто! – скептически возразил флагманский врач.
Не богохульствуйте, доктор! А не то в море еще отправят… в самый шторм!
Тьфу-тьфу-тьфу на тебя! Докаркаешься! – шутливо замахал руками бригадный врач Тимофей Фисенко. Вот штормов и связанных с ними качек доктор не любил! Но героически терпел – служба такая, куда денешься! Да и кто бы его спрашивал, насчет желаний? Опять же – «морские» идут, а получать их «просто так» честному офицеру совесть не позволяла. А уж если не кривить душой – комбриг не давал штабным подолгу «осыхать» на берегу. Он сам часто пропадал в морях, и, конечно, всегда таскал штаб за собой. Начальник штаба от него не отставал, и наплаванность у флагспецов была покруче, чем у некоторых корабельных офицеров.
Товарищи офицеры! – это вошёл комбриг Огнев, на ходу бегло читая какие-то бумаги, которые ему только что всучил вахтенный экспедитор связи. Поздоровавшись, он сходу начал с сакраментальной цитаты:
Вот все шло хорошо – пока не вмешался генеральный штаб! Прямо как у Швейка! – сразу же комментировал он прочитанные документы: - Тут недавно проехались они как-то по Тихоокеанскому флоту, и нашли столько всяких чудес, что ты! Сплошные мордобои, садизм и… превышение служебных полномочий… даже хуже, чем у нас на бригаде! – пошутил он: - Ага! И на фига им всё это было надо? Говорили же ещё при царе-батюшке – нечего шурудить в тихом омуте, а не то сразу узнаешь – кто там водится!
Можно подумать, раньше в Москве об этом не знали! – проворчал Громяковский.
Знали–знали! – успокоил всех Стас Неверский, - просто Министра Обороны расстраивать не хотели… вдруг заболеет!
В итоге, - продолжал комбриг, - теперь уже родили очередные бумаги и космически-фантастические рекомендации, вот! А старых-то ещё сколько не отработали! Без них не знали! Провидцы хреновы! Они уже забыли, как он, матросик-то, выглядит, и что он ест, родной! Кстати, о птичках - оперативный, а как там поживает эта хренова противокорабельная бербаза? Падагра во все суставы её командиру, и весь справочник по венерическим заболеваниям прямо на вялый, импотенский конец их подлому начпроду! – хищно завернул Василий Николаевич. Чуть-чуть подумал и уверенно добавил – из врожденного чувства справедливости: – и начпроду флота – всего того же! Чтобы не обидно… (Остальные выражения переводу на приличный формат не поддаются).
Наш комбриг – сама доброта! Уж я бы этим ребятам…повернувшимся к нам… своим настоящим лицом... – вслух проворчал командир «Режущего».
Проблема была болевая - командир – последняя инстанция, который может видеть голодные глаза матроса, и с которого за всё и всегда спросится – не взирая на любую «объективку».
Вот-вот: «Тыл – это не лицо флота, это его наоборот!»
Мяса опять не завезли, предлагают взамен брать свежей селёдкой!- доложил командир «Быстрого».
Вместо масла – какая-то замазка типа маргарина! – ввернул старпом «Дерзновенного» из-за спины доктора.
Чего!? А вот пусть они эту селёдку засунут себе… хвостом вперёд – взъярился добрый комбриг: - Ладно, это уже мой вопрос, я вот попробую сегодня возбудить против них всё нерастраченное либидо начальника тыла нашей славной флотилии! – сказал комбриг, бегло записывая что-то в свой еженедельник: - Так я продолжаю: на Северном флоте с сегодняшнего дня объявлен месячник беспощадной борьбы с неуставными взаимоотношениями. Это варварское явление будет нещадно пресекаться… и самыми пострадавшими окажутся – как всегда - отцы-командиры кораблей и береговых частей, и командиры оных соединений, в которых выявят горячие факты этих самых… отношений – если они не успеют перенаказать своих подчинённых командиров масштабом поменьше до прокурорского вмешательства! – пророчествовал он, и подвёл итог: - Вот такая тактика со стратегией! Изучить документ и расписаться! Воспитатели план составят – на кораблях иметь аналогичный! Отцам-командирам – хотя бы прочесть его внимательно, и утвердить! Да, и ещё – вы хоть что-то делайте по его исполнению!
Зря они, это – месячником-то. Сейчас все дружно начнём об этих самых НУВах 2 говорить и думать – и докаркаемся, мысль материальна! – флегматично молвил психолог Беров. – А чего? Сколько раз говорил – если где-то произошёл суицид – тут записной атеист Беров суеверно трижды постучал по столешнице со всей серьёзностью: – не надо доводить это до ушей личного состава. Вон у соседей – всего за три месяца – два завершённых суицида! Их большой зам чуть с горя сам не повесился… Говорят, закон парных случаев – может быть, но есть определённый психологический механизм запускания внутренних процессов в сознании человека – это вернее, да! Эти балбесы догадались вывесить «информашки» об этом в каждой казарме, ремесленники хреновы. «Букварь» 3 читать нужно, чтобы так не обсерениваться… цветочками!
Беров, ты оптимист и всегда умеешь поддержать жизнерадостный настрой – одобрительно кивнул Громяковский.
Вот-вот, всю жизнь за правду страдаю! – парировал психолог: - если что-то случается, так говорят, что точно по моему плану – как итог! И – опять – я виноват! А? И вообще – результаты работы по борьбе с неуставными взаимоотношениями видны только в случае ее провала! Тем более – если за это взялось бо-ольшое начальство! Понятно – клопов танками не давят – но ничего хорошего тоже не будет!
Ух, ты! Сам придумал? – восхищённо спросил бесхитростный Фисенко
Не-а, что ты! Это из законов Мэрфи, только не про наш бардак конечно!
Но-но, наш бардак! Он и ваш, между прочим тоже! – сделал замечание комбриг, успокаивая развеселившихся офицеров. – И, вообще, ведите себя потише – ведь ничто человеческое мне не чуждо, господа! Я не только гавкаю, я и покусать иногда могу! По моей должности положено!
Вдохновлённые боевым комбригом на подвиги в свете новых гениальных требований… офицеры разошлись по кораблям. Впрочем – по опыту службы – они уже ничему особо не удивлялись. Особенно – начальству…
1 Ну уж и трепло – просто иногда так шутили – правильно было: Ф –3 – ПЛО, т.е. флагманский специалист по минно-торпедному и противолодочному оружию – значительная и уважаемая должность на противолодочном соединению. А, вообще-то – рыбак как рыбак…
2 Неуставных взаимотношениях – не то – термин, не то – распространенный флотский сленг
3 Директивные и руководящие документы, сборник.
Прибывшая техника с платформы своим ходом сойти не могла. Танки, несмотря на проведенный профилактический ремонт в Свердловске, признаков жизни не подавали. Только два из этой партии могли скатиться на землю. Остальных стаскивали, матерясь и потея, бойцы народного ополчения.
Вместе с ними матерились и инструкторы, прибывшие из Москвы. Через пару месяцев неожиданно для многих эти парни оказались за штурвалами танков. Предупреждал же Лев Толстой в «Хаджи Мурате» - нельзя им верить! Танковая колонна, вкатившая в Грозный, оказалась без прикрытия. Джигиты, два месяца красовавшиеся в новенькой форме и с промасленными автоматами, разбежались после первых выстрелов, оставив и без прикрытия, и без проводников в незнакомом городе российских танкистов. Только группа казаков, невесть как оказавшаяся в числе десанта, пыталась расчистить дорогу для тяжелых машин. Бой был кровопролитным. Больше суток держались парни в ощетинившемся городе. Больше суток они ждали помощи. Но связи с ними не было. Степашину доложили, что город взят. Это вписывалось в стратегию военных. (О взятии Грозного двумя батальонами десантников Павел Грачев говорил не ради красного словца. Он был прав. Но для этого нужно было немного. Тем, кто разрабатывал военную фазу операции, - сесть и подумать. Продумать все до деталей, до мелочей. Но, как писал Ярослав Гашек, «война шла своим чередом, пока не вмешался Генеральный штаб».)В этот день президент выступал с ежегодным посланием. Связавшийся с ним директор ФСБ доложил о взятии Грозного. Однако, вернувшись из Кремля, Степашин был вынужден выслушать новый, в корне противоречивший первому доклад: «Ведется ожесточенный бой. Есть потери среди танкистов. Нужна помощь». - Каких танкистов? - чуть не потерял дара речи директор. - Какие в танках. - Откуда они там? Ведь мы же говорили только об инструкторах и ремонтниках. Начальник управления пожал плечами. - Так получилось. Полагать, что просто так все получилось, было наивно. Отдавая поручение подобрать людей для обучения ЧЕЧЕНСКИХ танкистов, Степашин предупреждал, что ни одного русского не должно быть среди вооруженных людей. Более того, подбор должен был проводиться исключительно среди резервистов. Однако танкисты были действующими. К ночи ситуация еще более усложнилась. - Я готов подать рапорт о своей отставке, - чувствуя свою вину, предложил генерал. - Кому… нужна твоя отставка, - Степашин схватился за аппарат кремлевской связи. Грачев чуть не плакал. - Ребята гибнут! Нужна помощь. Степашин знал, что резерв есть. В Моздоке были сосредоточены силы внутренних войск для начала возможных действий. Ерин идею поддержал. Попросил немного времени, чтобы связаться с Куликовым. Для этого надо было заручиться поддержкой президента. Выслушав доклад директора ФСК, он с мнением согласился. «Вводите войска!» Однако от Куликова пришла очередная информация. «Все кончено! Вводить войска поздно». А в Грозном шел бой.