В этом посте будет много Ленина, фото сельского КПЗ и кабака, рассказ о крестьянине-депутате первой российской госдумы, но в основном - избушки-избушки-избушки...
Слово «Шушь» переводится с тюркских языков как «кость», сооответственно и «Шушенское» можно уместно перевести как «Костяное». Изначально Шушью называли реку, а уж от названия реки взяло имя и село. Которому суждено было колоссально прославиться и стать известным на весь коммунистический мир.
1. Ныне музей из политучреждения безболезненно стал скансеном.
Первые упоминания о селе известны с 1744 г., с 1822 - волостной центр Минусинского уезда (округа) Енисейской губернии. Долгое время, кстати, именовалось не «Шушенское» а «Шушское», что фонетически правильнее. А городской сайт и сейчас называется Шушка.Ру:)
Село Шушинское. въ 55 верстахъ отъ Минусинска къ Ю.-В.. на правомъ берегу Енисея; въ немъ каменная Петропавловская церковь, до 250 домовъ и до 1900 житедей обоего пола, приходское училище съ 40 учащимися, небольшая богадедьня, волостное правленіе Шушенской волости, квартира заседатедя 3-го участка, пристань и еженедельные базары, и вообще это село торговое и одно изъ самыхъ зажиточныхъ и богатыхъ въ округ.
Латкин Н. Енисейская Губерния. Прошлое и Настоящее 1892 г.
Ссыльных традиционно было много (и декабристы, и даже сам Буташевич-Петрашевский), хотя все равно с Минусинском не сравнить. Собственно, один из ссыльных и принес мировую известность действительно очень далекому селу.
Ну а пока к делу и к фактам.
Уехать в Шушенское от Абакана элементарно от все того же автовокзала. Примерно каждый час уходит автобус и спустя полтора часа (минуя знакомый нам Минусинск, очень красивое Тагарское озеро и нешуточный горный перевал с подъемом выше уровня облаков) вы высаживаетесь на совсем не сельском, а наоборот очень основательном автовокзале.
2. На этом.
Несмотря на восемнадцатитысячное население, Шушенское до сих пор поселок. С советских времен власти собирались сделать его городом и постоянно жители уклонялись от этой чести. В угаре демократии 90-х даже референдум проводили, но изменить настрой аборигенов не смогли. Жители видят какие-то выгоды именно в этом статусе и городом быть не хотят.
Как попасть к музею?
Надо выйти на площадь перед автовокзалом и найти дорожку, которая ведет налево наискосок. По ней вы и попадете на центральную площадь. Вообще, Шушенское очень живой и бодрый поселок - движение, люди, рынок, суета - совсем нет в нем сонности старого Минусинска.
Я почему-то представлял себе это легендарное место совсем по-другому - сплошной частный сектор, часть из которого огородили для музея, грязные неасфальтированные улицы и все такое прочее.
Это совсем не так, в центре стоят нестрашные пятиэтажки, потом коттеджи и только на окраинах крепкие сибирские избушки. Судя по музею, где собраны дома стодвадцатилетней давности, все очень и очень изменилось.
Центральная площадь - власть, клуб, церковь, музей.
4. А это Петропавловская Церковь.
Церковь конечно восстановлена в последнее время, поскольку вообразить место ссылки Ленина с церковью было выше сил ортодоксальных партийцев. В Ульяновске например, снесли все, подчистую. Здесь же снесли нахрен в 1938 г. единственный сельский Петропавовский храм, хотя обожаемый в нем венчался.
5. Офис музея удивительно унылый и серый внешне. По одному на территорию не пускают, но народ, несмотря на будни, есть и ждать особенно не приходится.
6. Место модное, гости бывали разные.
7. А теперь - Избушки!!!
История:
Подержав 14 месяцев Владимира Ильича в тюрьме после приступа активного марксизма, власть решила отправить этого инсургента в Красноярск (но не на курорт, а в ссылку:), написав в сопроводительных бумагах местным властям - сами решайте где его держать в своей громадной Енисейской губернии, только чтоб ни в Европейской части России, ни за границей не появлялся.
Сведя знакомство с докторами Ильич заполучил справку о своей хилости и болезненности и, поэтому, поехал не на Север губернии (как многие другие), а на юг, в благодатный Минусинский округ. Казалось бы, это суровая Сибирь. Но под Минусинском, например, вызревают прекрасные арбузы. Да и здешние ссыльные сравнивали природу больше не с «ледяным адом» (как Туруханск), а почему-то со Щвейцарией и Италией.
Как человеку на попечении государства Ленину выплачивалось ежемесячно 8 казенных рублей. Много это или мало? Для крестьянина наличные бумажные или медные деньги были вообще делом полуфантастическим. Они у него появлялись, если он что-нибудь продавал (а не натурально менял, как и было, в общем, принято). Для ссыльных, не имеющих огородов и хозяйства, эти выплаты позволяли вести вполне сытую, но унылую жизнь. Поэтому люди поушлее старались устроиться еще на какую-нибудь работу (хотя для ссыльных почти вся госслужба, образование и здравоохранение были закрыты).
Надежда Крупская нам сообшает:
«Дешевизна в этом Шушенском была поразительная. Например, Владимир Ильич за своё "жалованье" - восьмирублёвое пособие - имел чистую комнату, кормёжку, стирку и чинку белья - и то считалось, что дорого платит... Правда, обед и ужин был простоват - одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест - покупали на неделю мяса, работница во дворе - в корыте, где корм скоту заготовляли, рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича, - тоже на целую неделю... В общем ссылка прошла неплохо».
Только деньги все равно были нужны - в основном на книги (книги тогда стоили очень дорого, тем более те, которые Ильич предпочитал читать). Где же государственному преступнику брать средства?
Сначала он просил (и получал в достатке) средства у матери, а потом, по ходу ссылки, и сам стал получать неплохие гонорары за свои актуальные и созвучные времени творения.
Вообще, несмотрю на гигантскую Лениниану, фигура матери, Марии Александровны Ульяновой (Бланк), осталась очень и очень таинственной. В семье старший сын оказался цареубийцей, средний обладал хваткой бульдога и с крошечной группой единомышленников не только свалил государственный строй в крупнейшей в мире стране, но и утвердился в качестве ее политического лидера. Причем Мария Александрова никогда не сомневалась в правильности действий сыновей и всегда их поддерживала. В том числе материально.
Первое впечатление у «узника царизма» по приезду сложилось нерадостное:
«Село большое, в несколько улиц, довольно грязных, пыльных — все как быть следует. Стоит в степи — садов и вообще растительности нет. Окружено село… навозом, который здесь на поля не вывозят, а бросают прямо за селом, так что для того, чтобы выйти из села, надо всегда почти пройти через некоторое количество навоза».
8. Сначала Ленин поселился в доме крестьянина Зырянова (1840-е гг.) и жил там в 1897-1898 гг.).
Но потом к нему приехала невеста (сразу с матерью т.е. потенциальной тещей причем:)). Невеста - Надежда Крупская - было такой же ссыльной марксисткой (только ей была определена на поселение Уфа), и с женхом знакома была шапочно. И ему в ссылке было скучно и ей, в общем, жизнь тоже надо было налаживать, т.е. «встретились два одиночества». Ну и «людоедская» царская власть разрешила сменить Уфу на Шушенское, для воссоединения с потенциальным супругом. Чего ж не разрешить, она же не в Крым просится и не в Петербург.
9. Молодожены выглядели так. Средестатистически, я бы сказал.
Володя на государственных харчах сильно обхудал и почти совсем облысел (к 30-то годам), а Надя же была обыкновенной девочкой из хорошей семьи «с идеалами» и с учительским патентом.
Власти долго мурыжили брачующихся с разрешением на брак (чего от этих ждать?), но после вдохновенных жалоб по инстанциям все разрешили. На полном обряде венчания настояла мать невесты, ну а история с медными обручальными кольцами из пятаков и так всем известна.
10. С семьей на старой жилплощади уже было тесно и поэтому чета ссыльных переехала в дом Петровой (1898-1900). Иногда пишут - дом помещицы Петровой - но откуда в Сибири помещики?
У хозяйки свой отдельный вход, на фото сбоку справа.
В советскую бытность экскурсоводы очень сквозь зубы говорили, что у ссыльных и царской властью обиженных была личная прислуга. Сейчас не секрет, что на криворуких «городских» батрачила 14(15)-летняя девочка, ведущая все основное хозяйство. И у нее была собственная комната.
12. Вот эта.
Бедновато, но и сейчас многие хуже живут.
13. А вот и главная комната ссыльных. Я совместил два фото, чтоб влезло все.
Стол (для Надежды Константиновны, она выполняла работу секретаря), конторка с традиционной зеленой лампой (для Владимира Ильича), шкаф, ружье, кровати, дверь на хозяйскую сторону, печка.
Ружье, как и коньки и еще много разных нетипичных для ссылки вещей, прислала Мария Александровна. Бездельничать и писать всякую муть было скучновато, поэтому практиковались ходьба по гостям, выезды в Минусинск, охота и катание на немецких (!) коньках по льду Шуши.
11 февраля 1900 года семья уже матерых политссыльных покинула это гостеприимное село, а музей был организован только в преддверии столетия со дня рождения, в 1969 г.
А теперь об обычной архитектурно-исторической ипостаси.
14. Дом ссыльнопоселенца Каревича (2 пол. XIX века).
15. А вот в таких домах жили крестьяне-переселенцы (1860 гг.) Многие знают о столыпинской программе переселения землепашцев в Сибирь и на Дальний Восток, но крестьяне бежали от безземелия в Сибирь и раньше. И сначала жили в скромных домиках.
Указано, что хозяин - переселенец из южнорусской губернии.
16. У живших более трех лет (а они считались уже старожилами) дома были получше - вот например дом Ермолаева (2 пол. XIX века). Про крестьянина Симона Ермолаева разговор у нас зайдет далее, это не единственный его дом тут.
17. Дом Желтовского (1880 г.) Там целая усадьба крестьянина-бондаря.
18. Это гараж со всякими штучками.
19. Вообще процент сохранности домов очень высокий, называется цифра в 87%.
20. Металл для крестьянина дорог.
21. Для меня было открытием, что зажиточные крестьяне в чистую половину дома старались даже не заходить, чтоб не напачкать в своем богатстве. Поэтому жили в повседневной половине дома, а сюда заходили лишь по праздникам или с гостями.
22. Дом Черкашина (1860 г.) с шикарными ставнями.
Здесь жил пчеловод.
23. А здесь - рыбак. Дом середняка Потылицына (конец XIX века).
Вообще, это видимо стандартная конструкция местных домов, с разделением на две части.
24. Зады т.е. огороды. Их и сейчас сотрудники засевают, добиваясь аутентичности).
25. Колодец с механизацией. По кругу ходила неликвидная лошадь (хорошую на такую работу не поставил бы никто).
26. Река Шушь собствнной персоной. Начало июня, а такая мутная!
27. Вот так примерно выглядела улица Шушенского лет сто назад. Только дорога погрязнее была.
На переднем плане - дом Аликина (конец XIX века).
28. Очень мне такие ворота нравятся. Дом неизвестного хозяина 1870-е гг.
29. Вот эот невзрачный с виду дом...
30. ... обладает гигантским двором и множеством сопутствующих помещений.
Это дом Симона Ермолаева, крепкого крестьянина, ставшего в 1906 г. членом не чего-нибудь, а I-ой Государственной думы. История эта смешна, как и весь русский парламентаризм.
Пройдя множество административых рогаток (от Енисейской губернии избиралось всего два человека), он был обличен доверием народа, но приехать к открытию работы не успел. Зато успел к разгону и даже подписал знаменитое «Выборгское воззвание». Это был очень мощный манифест, повлекший преследования и аресты всех его подписавших.
Крестьянину Ермолаеву предложили, например, отсидеть три месяца в тюрьме. Причем, когда ему самому будет удобно. Ему было удобно зимой - зимой и отсидел. Вот такая история про народного избранника.
31. Классический погреб.
В той России, где неистово хрустят французскими булками под вальсы Шуберта, никакой преступности конечно не было, а вот в реальной она была.
32. Это деревенское КПЗ того времени. Видите колья? Это волостное правление и тюрьма на три камеры.
33. Все решалось тут, в волостном правлении. Простые правонарушения разбирались на месте и отбывал безобразник наказание тоже на месте. А смешно то, что писарь получал денег в 10 раз больше волостного старшины, выбираемого из крестьян.
34. Деревянный застенок режима.
35. Камера внутри.
Всего тут две мужские и одна женская камеры, куда сажали за легкие правонарушения. «Суточников», как сейчас бы сказали. Еду заключенным часто приносили жены/мужья/дети, у кого они были. За госчет кормили совсем уж беспаспортных бродяг.
36. Во многих домах есть разнообразные мастерские. Вот работает гончар.
Это волшебство конечно, когда из гадостной липкой глины получается ВЕЩЬ.
37. Сельский магазин. Дом Урбана с лавкой (1880-е гг.)
38. Примерный ассортмент проверен десятилетиями. С одной стороны металл...
39. ...а с другой - ткани и обувь.
Металла в деревни попадало очень мало и он крайне ценился. Чугунки, иглы, самовары, сельхозинвентарь - все стоило дорого. С тканями в деревне проблем не было, только заурядные льняные были очень скучные и, следовательно, немодные. Поэтому храм потребительства предлагал и красивый набивной ситец, и шелк, и кружева и прочие изыски.
40. Примерные цены есть, можно сравнить.
41. Кабак или, как указано в путеводителях, - «Питейное заведение».
42. Стойка, кран, посуда. Изменился лишь антураж:)
Вообще, крестьяне редко ходили сюда и вовсе не потому что не любили выпить. Просто на «казенное хлебное вино» денег не было, поэтому что-то алкогольное старались гнать сами.
43. Ну а это усадьба крупного торговца т.е. купца. Дом Лауэра.
Что ж, бывший Ленинский мемориал ныне предлагает вполне достоверное погружение в мир не среднерусской, а именно сибирской деревни столетней давности.
С Красноярским краем мы на этом распрощаемся и следующий рассказ будет про известную всем россиянам Саяно-Шушенскую ГЭС им. Непорожнего, самую большую в стране.
44. И для ценителей провинциальных автобусов - топовые рейсовые единицы Шушенского АТП.
Шушенское (Шушь) основано в 1744 году русскими казаками. Впервые постоянных поселенцев на Шуше отмечает пограничная карта Красноярского и Кузнецкого уездов, составленная в 1745–1746 годах, где показано селение из четырёх дворов, обитатели которых сюда «пришли собою», то есть поселились самовольно. Это были выходцы из служилых енисейских казачьих семей – Иван Кропивин, Василий Плишкин, а также Дмитрий Конев и крестьянин Савва Бутаков.
Во второй половине XVIII века Шушь уже выросла в большое поселение, насчитывавшее около 250-300 жителей.
После реформы 1822 года Шушенское стало волостным селом, где находилась пересыльная тюрьма, резиденция смотрителя казённых поселений, хлебные «магазины» (хранилища), торговые лавки, питейное заведение.
Карта Сибирской Губернии 1821 года
В Шушенском отбывали ссылку декабристы, полковник-инженер Пётр Иванович Фаленберг и поручик Александр Филиппович Фролов. В 1860 году в Шушенском отбывал ссылку М. В. Петрашевский, в состав «кружка» которого входил Ф. М. Достоевский.
Посёлок знаменит тем, что туда в 1897 году был сослан В. И. Ленин и пробыл в ссылке 3 года. После смерти В.И. Ленина в 1924 году объединенное траурное собрание шушенских крестьян приняло решение выкупить на общественные деньги дом П.О. Петровой, в котором жил В.И. Ленин, и открыть в нем образцовый дом с избой-читальней и библиотекой.
В 1927 году открывается первый детский сад, в 1933 создан сельскохозяйственный техникум. В 1944 году Шушенское становится районным центром, в этом же году открывается районная больница.
В связи с мероприятиями по увековечиванию памяти о В.И.Ленине Шушенское стало одним из самых благоустроенных районных центров в крае. Здесь создана развитая инфраструктура: музей- заповедник, турбазы, разветвленная сеть учреждений и предприятий связи, торговли, культуры.
Шушенская земля взрастила множество талантливых самобытных людей. Это музыканты, отличники и ветераны культуры С. Щукин – Почетный гражданин поселка, Ю. Носков, В. Овчаров, композиторы - Ю. Наумов, А. Парамонов, С. Романенко, поэты - В. Кулеш, Л. Колесова, Н. Нюдикова, Ф. Липай, художники - А. Чехлов, В Зуев, Д. Павлов и В. Софрыгин.
Шушенское много раз было столицей проведения Международного фестиваля этнической музыки «Саянское кольцо». И приз - фирменная бронзовая статуэтка «Золотая Ирия»- стал настоящим «Оскаром» для его участников.
В Шушенском дважды проходили съемки Всероссийской телепрограммы «Играй, гармонь!»
Жизнь поселка, его процветание, благоустроенность, комфортный микроклимат, достаток его жителей складываются из больших и малых дел, ежедневного кропотливого труда каждого из нас.
Шушенское занимает достойное место среди поселений Красноярского края.
Ныне село Шушенское, некогда превращенное в ленинский музей, стало одной из центральных точек для незабываемых путешествий по Саянам, уникальным для России этнографическим заповедником и вместе с тем до сих пор действующим мемориальным комплексом, посвященным вождю мирового пролетариата. Именно в преуспевающем (по сегодняшним музейным меркам) Шушенском понимаешь, что не такое уж далекое прошлое постсоветских музеев может стать надежной точкой опоры для их рывка в будущее.
Впрочем, несмотря на свою идеологическую ангажированность, музей «Шушенское» - случай особый. Только в Красноярском крае 100-летний юбилей В.И. Ленина, который отмечался в 1970 году, было решено отметить не закладкой нового города и не строительством новой домны, а … реконструкцией села дореволюционных времен, которое и представляет собой историко-этнографический заповедник. Характерные для советских времен металлические ограды, каменные фундаменты, клумбы, асфальт и электричество были объявлены здесь главными врагами. В противовес этому перед ударной бригадой штукатуров-маляров ставилась задача при отделке стен и потолков домов соответствовать стандартам исключительно конца XIX века.
Впрочем, особенных усилий для реконструкции не требовалось - центральная часть Шушенского, отведенная под территорию музея-заповедника, мало изменилась за столетие. Даже далеко не все улицы были заасфальтированы. Тут сохранились двадцать подлинных крестьянских домов XIX века, требовавших всего лишь незначительной реставрации (ну и расселения жильцов). К ним добавили еще четыре аутентичных дома из других частей села и один - из соседнего Каптырева. Заново отстроили «под старину» всего три дома, да еще один - кирпичный, обили деревом и искусственно состарили.
Если говорить строгим математическим языком музейщиков, заповедник являет собой подлинный памятник конца XIX - начала XX века на 86 процентов (!). Так что понятно отчего, когда в самом начале 1990-х оказавшийся в кризисе ленинский музей решил менять ориентацию, коммунистическую утопию тут с такой легкостью сменила этнографическая архаика. Достаточно было всего лишь размонтировать одиозные экспозиции типа «Ленин и красноярская партийная организация» или «Подарки трудящихся Ленину», нелепо квартировавшие в старых избах, и восстановить их интерьеры с соответствующими атрибутами крестьянской жизни…
Тем более что выставки, связанные с традиционной народной культурой, стали постепенно появляться в музейном репертуаре уже начиная с середины 1970-х годов, а так называемые историко-бытовые экспозиции были развернуты в десятке домов с самого начала Работы заповедника. Другое дело, что в основном маршруте экскурсии посещение домов кулаков и середняков или общественного питейного заведения- кабака считалось необязательным, а само методбюро музея неоднократно принимало резолюции типа следующей, датированной 1977 годом: «Наш музей ленинский, не имеет никакого отношения к этнографии, незачем тратить средства и отвлекать сотрудников». Но в 1993-м «этнографы» окончательно победили «ленинцев», а заповедник «Сибирская ссылка В.И. Ленина» стал просто музеем «Шушенское».
И посетители опять потянулись в музей, но теперь не по партийно-профсоюзной линии, а в поисках национальной самобытности. Впрочем, до советских рекордов посещаемости Шушенскому пока еще очень далеко.
Катаклизм, которого не могло не быть
Когда попадаешь в Шушенское - или из по-азиатски бойкого Абакана, или из совсем уж столичного многонаселенного Красноярска, - этот «поселок городского типа» (таков его официальный статус) сначала поражает своей безжизненностью. Заросшие площади, лесные кущи, гигантские пустыри - все это в самом центре Шушенского. Но постепенно начинаешь понимать, что это не столько безжизненность, сколько заброшенность.
Поселок вполне обитаем, и летними вечерами пристань Речного вокзала забита местной публикой, отдыхающей под пиво и шашлыки. Но вот сам вокзал, специально отстроенный за год до открытия заповедника, уже давно бездействует - нерентабелен. В 6-этажной гостинице «Турист» на три сотни мест мы с фотографом некоторое время были единственными постояльцами. Днем в поселке не так-то просто найти место, где можно перекусить - свои едят дома, а чужих здесь давно не ждут.
Короче говоря, туристическая Мекка советских времен растеряла прежнее величие, враз оказавшись ненужной. Ведь всем лучшим в себе - вокзалами, аэропортом, магазинами, кафе, Домом быта, кинотеатром «Искра» и самим планом серьезной реконструкции, принятым в свое время в связи с подготовкой к 100-летию со дня рождения Ленина, - Шушенское обязано лишь Ильичу, чье место ссылки было решено превратить в музей государственного значения. Как только Ленин «вышел из моды», поселок устремился в пропасть запустения. Жизнь в нем, конечно, не остановилась, но как-то сникла, лишившись серьезной энергетической подпитки. Все Шушенское сегодня представляет собой музей-заповедник уже подзабытой в столицах убогой позднесоветской жизни рубежа 1970-1980-х. Это, конечно, придает ему некоторое ностальгическое очарование, которое, впрочем, длится совсем недолго и доступно лишь приезжим, а никак не местным жителям.
Емкий символ сегодняшнего Шушенского - недостроенная площадь Торжеств на задах музея, на которой планировалось установить бюсты соратников Ленина, зажечь Вечный огонь и устроить музейный выставочный зал, оборудованный по последнему слову техники. В сущности, теперь это еще один пустырь, заросший травой, только пробивается она между гранитными плитами, которыми когда-то была вымощена площадь. В центре ее - открытый в 1976 году памятник Ленину работы столичного скульптора Владимира Цигаля: на 9-метровой гранитной колонне голова молодого Ульянова, а рядом с колонной - гигантская гранитная же книга с ленинской цитатой про «теорию революционного марксизма». Вокруг неприкаянной и постоянно пустынной площади выросли высокие деревья, и, если смотреть со стороны речки Шуши, то кажется, что ленинская голова выглядывает прямо из леса. «Голова в кустах», - в шутку прозвали мы этот печальный памятник запустению некогда процветавшего поселка.
Он напоминает знаменитую Зону из фильма «Сталкер» Андрея Тарковского, в которой заброшенные индустриальные здания, бетонные ангары и раскиданные по земле самые неожиданные предметы напоминают о былой роскоши таинственной территории, одичавшей вследствие некоей катастрофы. Впрочем, в случае с Шушенским можно обойтись без мистики - природа случившегося тут катаклизма вполне очевидна. Более того, поселок, в отличие от фантастической Зоны, имеет все шансы снова зажить полноценной, нормальной жизнью. И опять благодаря все тому же ленинскому музею, оказавшемуся на редкость мобильным и приспособившемуся к новым социальным условиям.
Тотальная инсталляция
Сегодня незримыми главными героями экскурсий по заповеднику «Шушенское» являются аборигены - сибирские крестьяне конца позапрошлого века, зарабатывавшие пчеловодством, рыболовством, бондарным или сапожным ремеслом, спускавшие заработанные деньги в деревенской лавке или кабаке и порой за «нетрезвый разгул» попадавшие в острог при волостном правлении. И теперь тщательно восстановлены интерьеры не только крестьянских изб и дворовых служб при них, но и тюрьмы, магазина или питейного заведения (последнее, совсем крохотное, оказалось мало похоже на киношный трактир - магазинная стойка, за которой торговали «распивочно и навынос», да одна лавка в углу). Сотрудники музея, облачившись в косоворотки и сарафаны, продемонстрируют работу гончара и пряхи. На память о «Шушенском» посетитель сможет купить изготовленную прямо на его глазах осиновую ложку с фирменным рисунком или кедровое ведерко. В общем, познать сельскую жизнь тут можно методом «глубокого погружения» - было бы желание и средства.
Тем не менее прежних героев, которым заповедник обязан своим существованием, здесь тоже не забывают и обязательно заводят экскурсантов на две мемориальные квартиры политссыльного Ульянова, с которых еще в довоенную пору и начался музей в Шушенском. Воссозданные небольшую комнату в доме зажиточного крестьянина Аполлона Зырянова, всегда державшего постояльцев, и полдома, которые Ленин снимал у крестьянской вдовы Петровой после приезда в Шушенское Крупской с матерью, - отличает свойство, вообще характерное для интерьерных исторических реконструкций в заповеднике.
Сохранившиеся подлинные вещи из Шушенского конца XIX века здесь очень органично дополняются либо их «современниками» с других концов России, либо недавними копиями, неотличимыми от старинных оригиналов. Главное - воспроизвести общую обстановку жилища, будь то совсем городское по стилю богатое убранство в доме хозяина лавки или убогий быт крестьянина-бедняка, одновременно тачавшего сапоги и качавшего зыбку с младенцем. Все детали обстановки, вне зависимости от их возраста и исторической ценности, взаимодействуют друг с другом, создавая цельное впечатление от каждого музейного помещения и складываясь в легко прочитываемый сюжет про жизнь его гипотетического обитателя. «Шушенское» не стерильный музей народного быта с отдельными экспонатами в застекленных витринах, а своего рода художественная «инсталляция» (если говорить языком современных художников), имитация конкретных жилых пространств с обязательным эффектом присутствия их хозяев.
Конечно, в случае ленинских квартир это мастерство шушенских «инсталляторов» заметно в меньшей степени. Во-первых, сам жанр мемориального дома-музея подразумевает воссоздание подлинной обстановки, постройку некоторой театральной декорации, причем весьма подробной и реалистичной. Во-вторых, интерьеры обители ссыльнопоселенца сами по себе достаточно скромны - стул, кровать, стол или конторка, полки с книгами и непременная лампа с зеленым абажуром. Но о кропотливости труда музейщиков можно судить хотя бы по одной детали. Вот, например, в доме Петровой, в крохотной проходной комнате, отделяющей столовую от спальни, на стене висят коньки: Крупская привезла Ульянову коньки из Петербурга, и тот обучил диковинному занятию всех местных детей, устроив на Шуше каток. Так вот, музейные коньки - копия тех самых, германской марки «Меркурий», изготовленная по спецзаказу на основе исследований подлинных винтов от креплений, найденных в Абакане у наследников поляка Станислава Наперковского, тоже отбывавшего ссылку в Шушенском. А находящаяся в той же комнате копия тулупа, в котором Ульянов ездил зимой в Минусинск? А копия двух дорожных корзин, с которыми он и приехал в Сибирь?
Казалось бы, лишь при советской власти можно было положить музейную жизнь на воссоздание коньков или корзин вождя мирового пролетариата. Но, пройдя эту жесткую, но полезную школу, теперь сотрудники шушенского музея с привычной уже страстностью воссоздают детали быта не пламенных революционеров, а простых крестьян. И уже теперь не только «ленинские комнаты», но внутренности почти всех зданий заповедника являют собой умело составленные, эффектные, тщательно продуманные «инсталляции». И это - одно из главных преимуществ Шушенского перед другими этнографическими заповедниками, в которых делается акцент либо на уникальной архитектуре (подлинные деревянные постройки, внутри либо просто пустые, либо вообще закрытые для посещения), либо на скучных исторических экспозициях музейного типа - с витринами и побеленными стенами. В Шушенском же равно увлекательны и неповторимы и интерьеры, и «экстерьеры» домов, осмотр которых может происходить в самой необычной, игровой форме.
Аттракцион
«Театрализация», «демонстрация», «угощение» - любимые термины сотрудников «Шушенского». Любимые, потому что, если здесь начинают использовать эти слова, значит, в музей приехали «особые» туристы. Для них фольклорный ансамбль «Плетень», в котором участвуют почти все музейщики, от охранника до замдиректора, устроит театральное представление (на выбор - хочешь свадьба, хочешь казацкие проводы в армию, хочешь просто деревенский праздник). Для них специально откроются музейные мастерские, и другие сотрудники станут демонстрировать, как лепить и обжигать горшок, как вырезать бочку, как ткать домашний коврик или рушник. Им в кабаке обязательно нальют чарочку, а в специальной гостевой кухоньке угостят сибирским черемуховым пирогом. Так что если уж мы начали описывать «Шушенское» в терминах современного искусства, то следует уточнить: это не просто инсталляция, а инсталляция интерактивная, то есть подразумевающая непременную включенность зрителя.
У этих музыкально-гастрономических аттракционов есть два резона. Первый - эстетический. С одной стороны, вся музейная экспозиция стоит на суровой сверхсовременной сигнализации, так что уникальные экспонаты руками не потрогаешь. С другой - как же можно оказаться в русской деревне и ощущать себя будто в Версале? И дисциплинированность посетителя заповедника, стоящего по стойке смирно равно в ленинской квартире и в деревенской лавке, будет вознаграждена уличными празднествами.
Второй - экономический. Описанные развлечения подразумевают дополнительную оплату, и это весомая прибавка к бюджету музея, которому так же, как и всем российским музеям, не хватает государственных денег. В 1991 году, преодолев определенный психологический барьер, сотрудники музея решили сделать платными все свои услуги. И вот уже больше 10 лет музейщики практикуются в коллективной хозяйственной деятельности, изживая былое бессребреничество. В этом отношении «Шушенское» - тоже передовик среди прочих своих собратьев с солидным прошлым.
Впрочем, «Шушенскому» и здесь повезло - ни в Ульяновске, ни в Петербурге, ни в Москве не были бы уместны ни ансамбль «Плетень», ни пирог с черемухой, даже если бы сотрудники ленинских музеев научились петь, плясать и кулинарничать. Просто Сибирь есть Сибирь, и туристические ресурсы ее безграничны, как и она сама.
История Шушенского
Деревня Шуша была основана русскими казаками в 1744 году как место для ночлега и отдыха на пути в Красноярск и обратно в устье речки Шушь (тюркский антоним «шуши» - «род, кость»), впадающей в Енисей. Известный русский естествоиспытатель Петр Симон Паллас, автор книги «Путешествие по разным провинциям Российского государства», посетил верховья Енисея в 1772-м и записал: «Деревня Шуша состоит из 26 дворов зажиточных крестьян и 5 казацких изб». В 1791 году здесь была построена каменная Петропавловская церковь (снесена в 1938 году, несмотря на то, что в ней венчались Ленин и Крупская), после чего деревня Шуша получила статус села и была переименована в Шушенское. В 1822 году Шушенское стало центром волости. В конце XIX века здесь насчитывалось 26 кулацких и 139 середняцких хозяйств, 69 бедняцких, а также 33 семьи батраков.
Из-за удаленности от больших дорог и железной дороги в XIX веке Шушенское стало местом политической ссылки. Первыми шушенскими ссыльными были декабристы - подполковник Петр Фаленберг (прожил в Шушенском с 1833 по 1859 год) и поручик Александр Фролов (жил с 1836 по 1857-й). Далее в Шушенском перебывали: автор «противо высочайшей особы дерзких стихов» поляк Ипполит Корсак (1836-1841 годы), участник Венгерской революции 1848 года Мазурейтис Шлимон (1859-1860 годы), легендарный революционер, утопический социалист, организатор антиправительственных кружков Михаил Буташевич-Петрашевский (1860 год), 22 поляка, участники польского восстания 1863 года (середина 1860-х годов), а также члены польской революционной партии «Пролетариат» (1885- 1888). Здесь же с 1886 по 1893-й отбывали ссылку народники Аркадий Тырков (участник убийства Александра II), Павел Аргунов и Алексей Орочко.
8 мая 1897 года в Шушенское прибыл ссыльный руководитель петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» Владимир Ильич Ульянов, а 7 мая 1898 года к нему присоединилась его невеста Надежда Крупская (в июле того же года они поженились). Вместе с Лениным и Крупской в ссылке в Шушенском были польский социал-демократ Иван Проминский (1897-1900 годы) и путиловский рабочий, финн Оскар Энгберг (1898- 1901 годы). 29 января 1900 года по окончании срока ссылки Ленин, Крупская и ее мать Елизавета Васильевна выехали из Шушенского - навсегда.
7 ноября 1930 года в доме крестьянки Петровой, в котором с 1898 по 1900 год жили Ленин и Крупская, был открыт историко-революционный музей имени В.И. Ленина. В 1940 году мемориальная экспозиция была открыта и в доме Аполлона Зырянова, где Ленин жил в первый год ссылки. В связи с подготовкой к 100-летию со дня рождения В.И. Ленина 24 апреля 1968 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о создании в Шушенском на территории 6,6 га музея-заповедника и общем благоустройстве села. 12 апреля 1970 года Государственный мемориальный историко-революционный и архитектурно-этнографический музей-заповедник «Сибирская ссылка В.И. Ленина», состоящий из 29 крестьянских усадеб со всеми надворными постройками, был торжественно открыт. С 1993 года он стал официально именоваться - Государственный историко-этнографический музей-заповедник «Шушенское».
В 1995 году на базе лесной части музея-заповедника был создан Национальный парк «Шушенский бор», расположенные на территории которого Песчаная горка, Журавлиная горка и охотничий шалаш у озера Перово также связаны с именем Ленина и считаются любимыми местами его прогулок.
Сотрудник музея-заповедника «Шушенское» с 23летним стажем, один из авторов новой концепции его развития, заместитель директора по научной работе Александр Васильевич Степанов рассказал о том, как и почему менялся музей:
- Решительный перелом в деятельности музея произошел в начале 1990-х годов. Прежде заповедник был на бюджете Центрального Комитета КПСС, но после августовских событий 1991-го была приостановлена финансовая деятельность всех партийных структур, и счета музея-заповедника также оказались заморожены. Более того, он, как идеологический продукт уходящей эпохи, вообще оказался под угрозой закрытия. И тогда мы - правда, под руководством столичного эксперта из Российского института культурологии Николая Никишина - стали писать новую концепцию развития «Шушенского», которая была принята администрацией Красноярского края в конце марта 1993 года. Тогда же музей сменил название, превратившись из мемориального историко-революционного музея-заповедника «Сибирская ссылка В.И. Ленина» в историко-этнографический музей-заповедник «Шушенское». Впрочем, от темы политической ссылки мы полностью не отказались. Просто решили показать, что история села (которое, кстати, в этом году будет отмечать свое 260-летие!) не ограничивается одним Лениным.
Его ссылка стала всего лишь одной из тем в работе музея. Но появились и другие - «Основные занятия сибирских крестьян конца XIX - начала XX века», «Промыслы и ремесла крестьян», «Сибирское казачество» и так далее. Музей сделал ставку на театрализованные представления-шоу. Мы создали собственный фольклорный ансамбль «Плетень» (даже я в нем выступаю), этнографический театр, кукольный театр типа уличного балагана. И добились того, что даже сами шушенцы стали ходить во вроде бы давно знакомый музей на эти самые представления и музейные праздники. По статистике, теперь каждый житель села более 5 раз в год ходит в музей, в то время как раньше посещал его только 2 раза в год. Вообще в последние годы количество посетителей резко увеличилось. Сейчас мы принимаем в год чуть более 200 тысяч приезжих, в том числе и иностранцев. В прошлом году были гости из 30 государств, от Германии до Тайваня. Для сравнения: в 1992-м к нам приехали всего 120 тысяч человек. Но до советских показателей музею еще далеко - в 1987 году было почти 300 тысяч посетителей. Меньше стало туристов из европейской части России - дорого стало добираться до Сибири.
Честно говоря, нашему музею, в общем-то приспособившемуся к новым социальным условиям, просто повезло - этнографическая компонента была изначально заложена в деятельность заповедника при его создании, хотя главной, конечно же, тогда считалась ленинская тематика. Так что нам «перестраиваться» было проще, чем остальным музеям Ленина в стране. Но все равно, многие вопросы в дальнейшей судьбе музея не решены до сих пор. «Шушенское» продолжает развиваться - чтобы выжить.
Как ни странно, главная проблема - как рассказывать о Ленине. Сегодняшние школьники младших классов его просто не знают: теперь в учебниках о нем всего два абзаца. Те, кому сейчас меньше 30 и кто рос и учился в перестройку, к Ленину относятся в лучшем случае с равнодушием и слушать о нем не хотят - неинтересно. Иностранные туристы едут в большинстве случаев за сибирской экзотикой, а не за Лениным. Только китайцы или северные корейцы выстраиваются по стойке смирно у памятника Владимиру Ильичу и не интересуются этнографией. Но ведь нельзя совсем исключить Ленинскую тему из экскурсий по музею. Хотя бы потому, что он - необыкновенный теоретик, создатель оригинальной, хоть и утопической, концепции социально ориентированного государства. Его книга «Развитие капитализма в России», которую он завершил именно в Шушенском, - настоящая докторская диссертация ученого-экономиста, написанная, заметьте, человеком, которому не было и 30. И на эту книгу до сих пор ссылаются экономисты всего мира...
Ну и еще одна новая проблема, связанная с новыми экономическими условиями. Стали заявлять о себе наследники хозяев тех крестьянских домов, которые находятся на территории заповедника. Прямо как в Прибалтике... Но никаких юридических оснований для исков у них нет. Дома отреставрированы и перестроены за счет музея. Те деньги, которые мы вложили в сохранение этих зданий, перекрывают все возможные суммы требуемых компенсаций. Но прецедент есть прецедент. Люди почувствовали себя частными собственниками. Что сказал бы Ленин?!
Александр Панов | Фото Александра Сорина
Название
История
Шушенское (Шушь) основано в 1744 году русскими казаками. Впервые постоянных поселенцев на Шуше отмечает пограничная карта Красноярского и Кузнецкого уездов, составленная в 1745-1746 годах, где показано селение из четырёх дворов, обитатели которых сюда «пришли собою», то есть поселились самовольно. Это были выходцы из служилых енисейских казачьих семей - Иван Кропивин, Василий Плишкин, а также Дмитрий Конев и крестьянин Савва Бутаков.
Основание села на реке Шушь было вызвано очень выгодным положением этого места, где проходила дорога от Абаканского к Саянскому острогу, связывавшая также рудники с Лугазским заводом (ныне район села Знаменка).
Во второй половине XVIII века Шушь уже выросла в большое поселение, насчитывавшее около 250-300 жителей.
В 1791 году с помощью крестьян окрестных деревень была построена из камня Петропавловская церковь и, соответственно, Шушенское приобрело статус села.
После реформы 1822 года Шушенское стало волостным селом, где находилась пересыльная тюрьма, резиденция смотрителя казённых поселений, хлебные «магазины» (хранилища), торговые лавки, питейное заведение.
В Шушенском отбывали ссылку декабристы , полковник-инженер Пётр Иванович Фаленберг и поручик Александр Филиппович Фролов . В 1860 году в Шушенском отбывал ссылку М. В. Петрашевский , в состав «кружка» которого входил Ф. М. Достоевский.
Посёлок знаменит тем, что туда в 1897 году был сослан В. И. Ленин и пробыл в ссылке три года.
Население
| Численность населения | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1970 | 1979 | 1989 | 2002 | 2007 | 2009 | 2010 | 2012 |
| 14 309 | ↗ 16 868 | ↗ 19 049 | ↗ 19 067 | ↘ 18 568 | ↘ 18 564 | ↘ 17 513 | ↘ 17 336 |
| 2013 | 2014 | 2015 | 2016 | ||||
| ↘ 17 040 | ↘ 16 985 | ↘ 16 943 | ↘ 16 846 |
Экономика
В посёлке действует птицефабрика. Развивается туристическая инфраструктура.
Культура
В Шушенском работает Историко-этнографический музей-заповедник «Шушенское» (ранее «Сибирская ссылка В. И. Ленина»). Функционирует районный центр культуры (РЦК), оборудованный современным световым и звуковым оборудованием. С 1970 года действует Шушенская народная картинная галерея, созданная на основе собрания И. В. Рехлова . 24 декабря 2010 года рядом с проходной ООО «Шушенская марка» был открыт памятник императору Николаю II , представляющий собой бронзовый бюст на высоком гранитном постаменте (скульптор К. М. Зинич).
В поселке можно посетить Шалаш Ленина (одно из самых популярных мест туристов).
С 2003 года (за исключением 2006 года) в Шушенском проводится ежегодный международный фестиваль этнической музыки «Саянское кольцо ». С 1995 года организован национальный парк «Шушенский бор », состоящий из Перовского лесничества (расположено в окрестностях посёлка) и Горного лесничества (район хребта Борус, Западный Саян , рядом с Саяно-Шушенской ГЭС). На территории заповедника находится стоянка первобытного человека.
В Шушенском родились
- В 1859 году в Шушенском родился И. И. Крафт - губернатор Якутской области и Енисейской губернии.
- Симон Ермолаев - крестьянин, депутат I Государственной думы Российской империи от Енисейской губернии.
Напишите отзыв о статье "Шушенское"
Примечания
Ссылки
- Александр Панов. . // Вокруг света, № 9 (2768), сентябрь 2004. Проверено 15 марта 2012. .
Литература
- Букшпан П. Я. Шушенское. Мемориальный музей-заповедник «Сибирская ссылка В. И. Ленина». - М., 1976.
- Быконя Г. Ф. Из истории заселения Минусинской котловины и возникновения Шушенского // Очерки социально-экономической жизни Сибири. - Новосибирск, 1972. - Ч. 2.
|
||||||||||
Отрывок, характеризующий Шушенское
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d"etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.